Ярослава Раскольникова - Вавилон. Пламя

крестьян, доносившиеся до девочки. “Сатаново семя”, “шавка дьявола” и “шлюшье отродье”, слышала она.

Бука резко дернула ее за хвост на входе в подвал хаты, и девочка споткнулась, проехав по ступенькам вниз. У девочки внутри все сжалось от ужаса, когда она увидела знакомого вида стул с ремнями, стоявший возле чугунной печи.

– Нет-нет-нет-нет! – взмолилась она, разом очнувшись ото сна.

Она уперлась, но Бука была сильнее. Силой она усадила девочку на стул, застегнула ремни на руках, и принялась поддувать раскаленную печь мехами. Девочка учащенно дышала и сжимала и разжимала взмокшие ладони. Она дернулась, увидев в руках Буки раскаленный гвоздь, и завизжала, когда он коснулся ее левого предплечья. Где-то после третьей буквы Бука дала ей звонкую оплеуху.

– Молчи, семя дьявола!

Девочка ощутила гнев, разбуженный болью и обидой.

– Чтоб тебе сдохнуть! – сжимая трясущиеся кулаки, прорычала она в сторону огромной спины женщины. Та не отреагировала.

Обездвиженная, девочка металась в кресле, силясь освободиться. Она приподнялась на ногах, но руки ее были крепко привязаны к подлокотникам, а стул – прибит к полу.

Бука повернулась, и девочка снова издала вопль боли. Из глаз ее брызнули слезы. Когда Бука вывела последнюю букву, первая уже вздулась волдырем на обожженной коже. Женщина отложила гвоздь и присела напротив девочки.

– Твое сердце отравлено грехом. В Книге Боже ясно говорит…

Девочка приблизилась к лицу Буки, чувствуя, как внутри нее клокочет жадное, всепожирающее пламя.

– Нахуй твоего бога, – она гибко извернулась и что есть сил пнула женщину в грудь. Та, не удержав равновесия, рухнула назад всем своим немалым весом, ударившись головой о чугунную печь.

Девочка шумно дышала. Она ухитрилась дотянуться ртом до правого ремня, и с трудом отстегнула его зубами.

Гнев постепенно утихал, и девочка схватилась за голову, до боли сжав корни черных, волнистых волос. Она смотрела на Буку, которая распласталась возле печи, и, кажется, не дышала.

Не помня себя от ужаса, девочка рванула наверх, на лету вышибая двери. Выбежав на улицу и спрыгнув с крыльца, она налетела на белокурого мальчишку, который цепко схватил ее за локоть.

– Ты это, шлюха, рвешь?! – завопил он.

Девочка с яростью укусила его, вцепившись свободной рукой в его кудри. Мальчишка, сыпля ругательствами, отпустил ее, и она побежала дальше, к пастбищу. Сердце ее бешено стучало, ночной воздух обжигал легкие.

Слыша сзади вопли погони, девочка налету вскочила на спину первого попавшегося неседланного коня и что есть сил двинула по бокам пятками.

(обратно)

Глава 1

Город гудел и толкался, город дышал и жил. В главные ворота ломился народ – сегодня было полнолуние, и торгаши со всей округи стягивались, чтобы занять на рынке местечко получше. Торговля будет кипеть всю полную луну, а прибыль напрямую зависит от того, где удастся встать. Большинство торговцев шли пешком, ведя груженых вьючных животных.

Глядя в окно на обычную суету Синепалка, Дарири беспокойно вертела в руках деревянную кружку со сливовым соком. Она ждала кое-кого, и сильно волновалась. Они не виделись уже несколько сезонов, пока в ее дверь не постучал гонец, вручивший ей письмо. Оно было коротким, без подписи, всего в две строчки:

“Буду в Синепалке по работе. Приходи повидаться”.

Тогда сердце Дарири волнительно сжалось, и не отпустило даже когда она прочла письмо в десятый раз.

Она прокашлялась, пытаясь унять першение в горле, и сделала мелкий глоток.

В таверну вошла высокая, бледная девушка, на вид лет двадцати пяти, едва ли старше. Волосы у нее были длинные, черные, волнистые, на затылке стянутые в высокий хвост. Глаза то ли фиалковые, то ли лиловые, брови густые и ровные.

От нее буквально веяло свободным духом Аньянга: взгляд ее был решительным и живым, плечи расправлены, одежда тоже была не местной. Девушка носила жилетку без рукавов, черную, с высоким воротом и белой кромкой, на красных пуговицах. Штаны были в цвет, свободные и прямые, из легкой, воздушной ткани. На широком красном поясе – кажется, он назывался оби – держались два меча. Один – длинный одноручный далл, стальной клинок с тонким, слегка изогнутым лезвием и рукоятью без навершия, плотно обмотанной кожей. С другой стороны – хэй, почти идентичный клинок, разве что меньше примерно раза в полтора. Дарири смутно помнила, что такой комплект из двух --">