Алексей Ермоленков - Отщепенец. Книга 2

настоял, чтобы союз был без заключения договора на бумаге.

— Значит союз на доверии. Еще лучше. Милый, ты у меня очень умный и все делаешь правильно. Надеюсь, тебе предложили рекомендацию нашего рода при создании твоего.

— Это одна из основных причин, по которым я согласился на союз.

— Когда мы с тобой улетаем в Москву?

— Зависит от того, как скоро я найму прислугу, но мне необходимо участвовать в тренировке на игровом полигоне за два дня до начала состязаний.

— А жить где будешь? Мама и бабушка приедут только к финалу состязаний, так что Московское поместье в нашем полном распоряжении.

— Заманчиво. Пожалуй, я соглашусь. Только надо будет заехать в гостиницу. Отметиться и предупредить Германа Александровича.

— Хорошо. Ты поел?

— Да.

— Тогда пойдем наверх, мне уже не терпится.

Катя встала, взяла меня за руку и потянула в спальню. Когда мы оказались в комнате, я попросил ее.

— Разденься первой.

Она сняла с себя платье, нижнее белье и, встав в очень привлекательную позу, выпятила грудь, закусила нижнюю губку, а потом спросила:

— Нравлюсь?

— Очень, — честно признался я. — Повернись, пожалуйста.

Катя повернулась ко мне спиной, и слегка развернулась в мою сторону, согнув правую ногу в коленке и смотря куда-то на стену, но при этом косясь на меня боковым зрением.

Я достал еще один футляр, вынул из него золотое колье с изумрудами и надел его на шею девушки.

— Еще одно!!! — резко развернувшись в мою сторону, удивилась Катерина.

— Я не мог определиться какое из них тебе лучше подойдет. А теперь вижу, что на голом тебе изумрудное колье сморится лучше. Это сережки и кольцо.

Девушка надела подарки.

— Как я тебе?

— Ты обворожительна!

— Правда? Пойду, гляну, — прощебетала она и выбежала из комнаты голышом.

— Стой! — хотел было остановить ее я, но не успел. Катя уже открыла дверь и выбежала в соседнюю комнату. В этой комнате, по понятным причинам, зеркал не было. А вот в соседней имелось большое ростовое зеркало. Вот только, я по привычке следил за всем поместьем и видел, как сюда для чего-то поднимался Денис Миронович. Вот он-то и застал выбежавшую голышом Катерину. Она, не обратив на него внимания, просто прошмыгнула в соседнюю комнату, а вот мой управляющий застыл колом, увидев прелести моей любовницы.

У Фроловых в роду матриархат. И честно говоря, я не знаю ни одного мужчину, который бы стеснялся своей наготы перед служанками. По этой же причине и Катя не стала визжать и прикрываться, а просто побежала дальше.

— Денис Миронович, я полагаю вам лучше попозже зайти, — обратился я к управляющему, на которого страшно было смотреть. Бедолага только что пережил такой стресс, который он не переживал даже на войне.

— Да-да, конечно. Лучше попозже, — ответил он и, развернувшись, припустил в сторону лестницы на первый этаж.

— Как он там? — поинтересовалась Катя, когда я вошел в комнату.

— Бледный, как смерть.

— Я такая страшная?

— Скорее наоборот ты настолько красива, что твой образ в обнаженном виде будет преследовать его еще долго. Если бы я тебя в первый раз в таком виде узрел, я бы тоже потерял покой и сон. Хорошо, что ты на посвящении была в платье.

— Дурак! Ну, как я тебе?

— Ты прекрасна. Настолько, что сил терпеть уже нет.

Я поднял Катю на руки и отнес в комнату.

Весь следующий день у меня прошел в собеседованиях. Катя уехала, а рядом со мной всегда находился Денис Миронович, который тоже задавал вопросы и объяснял мне после каждого собеседования, на что стоит обратить внимание.

Последней была записана молодая девушка на должность служанки. Она на протяжении всего собеседования строила мне глазки, а когда я сказал, что собеседование закончено, она сначала помялась, но потом, все же, предложила:

— Я отличная служанка и если вашей милости будет скучно, я могу согреть вам постель.

Я аж опешил от такого предложения.

— А, что вас натолкнуло на эту мысль? — поинтересовался я.

— Вы очень красивы.

— А если честно?

Девушка помялась, размышляя над тем, стоит ли говорить, но решиться ей помог Денис Миронович.

— Если хотите здесь работать, сударыня, рекомендую его милости говорить только правду.

— Мне очень нужны деньги.

— Для чего?

— Моя дочь больна. Ей нужна операция, а она очень дорого стоит.

— Сколько?

— Пятнадцать тысяч. И если ваша милость позволит, то я могу быть --">