Александр Дюма-отец - Вилла Пальмьери

наблюдениям, религиозности флорентийцев свойственна та же умеренность, какую я уже замечал у них в публичных проявлениях других чувств. К Богу здесь относятся с некой почтительной фамильярностью, не лишенной прелести, примерно так же, как к великому герцогу, то есть снимают перед ним шляпу и улыбаются ему. Не знаю, впрочем, считают ли они Бога намного могущественнее герцога, но, во всяком случае, явно не считают его добрее.

Баптистерий был великолепно освещен, так что мы смогли разглядеть немало подробностей, ускользнувших от нас при первом осмотре. Вообще говоря, в итальянских церквах днем можно разглядеть гораздо меньше, чем ночью. Мы заметили, в частности, «Надежду» — статую работы Донателло; затем «Магдалину» того же мастера — изможденную, изваянную чуть ли не с анатомической достоверностью, но, тем не менее, преисполненную раскаяния и смирения; и, наконец, еще одну работу Донателло — надгробие Иоанна XXIII; когда-то слова «Quondam papa^[1]», высеченные на этом надгробии, так разгневали Мартина V, что в письме приору он приказал соскоблить кощунственную надпись и оставить покойному лишь сан кардинала, в котором тот скончался.

Надо сказать, Бальдассаре Косса и в самом деле был весьма необычный папа. Знатный неаполитанец, не имевший состояния, он решил сделаться корсаром, чтобы разбогатеть, и однажды, попав в бурю, принес обет постричься в монахи, если ему удастся спастись. Впоследствии, благодаря поддержке, наставлениям, а главное, деньгам своего друга Козимо Старого, он был назначен кардина-лом-диаконом. Бывший корсар стал продавцом индульгенций, и это занятие, очевидно, принесло ему большую прибыль, чем первое, ибо после кончины Александра V, убитого, как поговаривали, по его приказу, он оказался достаточно богатым, чтобы подкупить конклав. Однако, против ожиданий, первый тур голосования не принес Бальдассаре победы; тогда он сам облачился в папскую тогу и, словно вдохновленный свыше, воскликнул: «Ego sum papa!^[2]» Кардиналы растерялись от такой наглости и, не прибегая даже ко второму туру голосования, признали его избранным. Бальдассаре Косса стал папой под именем Иоанна XXIII. Это был уже третий здравствующий папа: два других были Григорий XII и Бенедикт XIII.

Впрочем, новоиспеченный папа подавал пример ничуть не лучше, чем остальные; еще будучи кардиналом, он написал стихи, где отрицал бессмертие души, существование ада и рая; став папой, он первым делом отнял у мужа женщину, в которую давно был влюблен и с которой открыто жил; однако это не помешало ему обличать распущенность Владислава, короля Неаполитанского. Владислав не любил обличений и ответил своему бывшему подданному очень резко, заметив, что человек, живущий так, как он, не вправе осуждать других за их образ жизни. Иоанн XXIII, в прошлом корсар, не признавал полумер, а потому отлучил короля от Церкви. Владислав собрал войска и объявил папе войну; но папа, со своей стороны, провозгласил крестовый поход и двинул войска на Владислава. Владислав потерпел поражение, и папа своим указом лишил его трона. И тогда Владислав поступил подобно Иоанну XXIII: он вернул себе корону так же, как Иоанн XXIII добыл себе тиару, то есть за деньги. Противники заключили мир, но продлился он недолго. Другой тогдашний папа, Григорий XII, хотя и был жалким изгнанником и жил на подаяния, которые он получал от одного мелкого тирана, правителя Римини, тем не менее посылал анафемы папам и королям; эти постоянные нападки стали беспокоить Иоанна XXIII, видевшего, что Церковь возмущена его распутством. Он потребовал у Владислава выдать ему Григория XII. Владислав обратился с соответствующим требованием к правителю Римини, но тот ответил, что Григорий XII — его собственный первосвященник, единственный папа, которого он признает и считает непогрешимым, а потому, вместо того чтобы выдавать папу врагам, он будет защищать его от любого, кто вздумает посягнуть на его особу. Узнав об этом отказе, Иоанн XXIII решил, что во всем виноват Владислав, и, вместо того чтобы сердиться на правителя Римини, рассердился на короля Неаполитанского. Между ними вновь вспыхнула война, но на этот раз победа досталась Владиславу. Иоанн XXIII бежал из Рима, Владислав овладел Вечным городом, не встретив никакого сопротивления, и разграбил Ватикан — уже в третий раз за время своего царствования. Владислав преследовал беглеца до Перуджи и там погиб от яда. Короля отравил отец его любовницы, притом

--">