Виктор Громов - Пункт назначения 1978

— Кто-нибудь вызовите скорую, здесь мужчину машиной сбило.

Под головой асфальт. Над головой небо. Синее-синее, бездонное. Холодное и равнодушное. Возле уха в трубке кричала Ирка:

— Олег! Олег! Что у тебя случилось? Ответь же! Не молчи!

Я попытался прошептать:

— Все нормально, Ириш, все нормально…

Но звука не вышло. В голове еще успело мелькнуть: «Все, Ковалев, допрыгался». И свет погас.

* * *

В отделении было тихо. Деловито сновали сестры. У стеклянной стены стояли двое в белых халатах — мужчина и женщина.

— Ты чего на работу пришла? Сегодня же не твоя смена? — Мужчина смотрел на женщину удивленно.

Она не заметила этого взгляда, ничего не ответила. Ей было не до того. Ладони ее лежали на холодном стекле. Там, за стеклом, в ярко освещенной палате, недвижимо лежал человек. Голова забинтована. Лицо спокойно. Глаза закрыты.

— Шансы есть? — спросила она.

Врач виновато развел руками.

— Даже не знаю, что тебе сказать, Ирина Санна.

— Скажи, как есть, — потребовала она. — Мне нужна правда. Меня можешь не обманывать. Я все равно до всего докопаюсь сама.

Она оторвалась от стекла и посмотрела на своего собеседника требовательно, в упор. Мужчина вздохнул и опустил глаза.

— Шансы есть всегда, — произнес он, — Ты же знаешь. Каких только чудес не встречается. Но я не Господь-Бог. Не мне решать, кому жить, а кому…

Он поднял голову и глянул на собеседницу с состраданием.

— Он тебе кто?

Женщина оперлась о стекло лбом и снова устремила взгляд туда, где под простыней лежало недвижимое тело. Мерный писк отсчитывал пульс. По монитору бежала ломаная линия.

— Брат, — сказала она.

— Брат? — Врач удивился. — Погоди, перед операцией он постоянно бредил. Все рвался спасать какую-то Ирочку. Ты же у нас Ирина Александровна? Не тебя, случайно?

— Меня.

Она улыбнулась с нежностью и грустью, не отрывая от стекла глаз.

— Когда-то, сорок лет назад, он спас меня. Хоть сам потом и не признавался в этом. Не любил об этом говорить. Но я-то знаю…

Она помолчала и обернулась к врачу. Взгляд у нее стал молящим.

— Я зайду к нему?

— Ира, зачем? — Попытался отговорить ее мужчина. — Он сейчас никого не слышит. Он не узнает, что ты здесь была…

Ирина перехватила его руки.

— Мне нужно, Игорь. Слышишь, мне нужно. — Она судорожно сглотнула, словно ком в горле мешал выговаривать слова. — Если он сейчас…

Женщина замолкла, прикрыла глаза. На ресницах блеснули слезы. Но она взяла себя в руки.

— Если его вдруг не станет, я не прощу себе, что не увиделась с ним в последний раз.

* * *

Что она хотела здесь увидеть? Что хотела сказать? Кто знает? С чужой смертью и болью ей приходилось сталкиваться часто — почти каждый день. К ним она успела привыкнуть Психологи называли такое явление модным словом — профдеформация.

Своя беда оказалась куда страшнее. Она была почти неподъемной. Слезы рвались наружу, их было сложно удержать. Ирина медленно подошла к кровати. Подхватила бессильную ладонь брата двумя руками, сжала, посмотрела в родное лицо, склонилась и горячо зашептала:

— Олег, это я. Ты меня слышишь? Это я, твоя Ирка.

С ресниц все-таки сорвалась непрошенная слеза и покатилась по щеке. Женщина не стесняясь хлюпнула носом, а потом договорила:

— Спасибо, у тебя все получилось. Ты не бросил меня, как и обещал.

Закрытые веки мужчины дрогнули, но глаза не открылись. Пальцы его на миг сжались и тут же обмякли вновь. Навсегда. По монитору, где только что огонек отбивал удары сердца побежала прямая линия.

Провидение приняло плату…

Сразу предупреждаю, автор хороший. Кидать тапками, тухлыми помидорами и прочими предметами в меня не нужно. На линчевание я тоже не согласен.

Примечания

1

«Песня налетчиков» Александр Розенбаум

(обратно)

2

Коверкот — есть два значения.

1. Плотная шерстяная ткань саржевого переплетения, сотканная из крученых нитей разного цвета.

2. Однобортное мужское пальто, сшитое из вышеупомянутой ткани и оснащённое скрытыми застёжками.

(обратно)
--">