Евгений Юллем - Вой

на шоссе, а поскольку данный инцидент входит не в компетенцию дорожной полиции, если вы понимаете, о чем я говорю, вас доставили в одну из районных управ ОКЖ для дачи показаний и дальнейших действий.

— Инцидента?

— Совершенно верно, — опять улыбнулся князь.

— И дачи показаний? — уточнил я.

— Да.

— Ну тогда я требую адвоката, в отсутствии которого я не собираюсь ничего ни говорить, ни подписывать.

— Ваше право. Ваши родственники уже извещены, землю роют. Законник вот-вот подъедет.

— Ну тогда подождем моего законного представителя, тогда и поговорим.

— Стоит ли? — хмыкнул князь.

— В каком смысле?

— Видите ли, господин Апраксин… Точнее, совсем не Апраксин…

— Не понимаю, о чем вы, — скорчил удивленную мину я.

— Да все вы прекрасно понимаете, — усмехнулся князь. — Давайте не будем играть.

Хорошо, хоть не сказал «Ваньку валять», тогда я бы совсем почувствовал себя как дома. Слишком много провел я времени на допросах, правда, находясь с другой стороны стола. Сейчас он еще скажет, как плохой следак — «Я все знаю! А теперь рассказывай!».

— Не будем ходить вокруг да около. Я прекрасно знаю, что вы — не Александр Апраксин. Примем это за аксиому.

— Не понимаю, о чем вы… — скорчил я презрительную мину.

Тактику поведения на допросе мне преподавали как раз люди, в свое время побывавшие на той стороне стола, где я сейчас. Только те столы находились за тридевять земель, а допрашивавшие их люди говорили на чужом языке. Принцип один — идти в «голимое отрицалово», как называют это зеки. Ни в чем не сознаваться, ни в чем не признаваться, никогда. Пусть даже на тебя навешают все доказательства в пухлых пудовых томах, без твоего признания все это туфта. Не надо облегчать бремя доказывания тем, кто за это деньги и звания получает. Это их работа, и пока презумпция невиновности на твоей стороне, ты остаешься подозреваемым. Но — именно им, остальное по приговору суда, до которого еще надо дело довести.

— Давайте не будем вставлять эту вашу коронную реплику, которую я слышал не раз. Просто послушаем одну историю. Внимательно. А потом ее обсудим. Хорошо? — дружески подмигнул мне он. — Время у нас есть, пока к вам не доедет адвокат. Почему бы не скоротать его, послушав интересную занимательную гипотезу?

— Увы, она останется только гипотезой.

— Итак, жил-был один наследник очень знатного рода. И вот один раз наследник случайно попал в покушение, устроенное врагами. Не только его рода в частности, но и рода человеческого вообще. И — о, чудо — он выжил! Выжил тогда, когда по всем прикидкам должен был умереть или просто отправиться валяться в коме, как минимум. Но ничего подобного с ним не произошло. Да, магическое поражение он получил — пробой оболока, замыкание гворов и прочие неприятные штучки. Тем не менее, на следующий день он полностью исцелился, несмотря на такие вот травмы, — Доброславский потряс листами, в которых я узнал свои госпитальные выписки из Свароговки.

Я молча пожал плечами, типа «ну, бывают чудеса».

— Только вот не все так просто, — продолжил князь. — Для тех, кто не может отслеживать Трехмирье, все вроде бы осталось на своих местах. Только два эфирных тела переместились туда, куда им не положено, и не так, как это обычно происходит. Одно выкинуло сразу в Навь, минуя Лядь, второе в нашу Явь из параллельной. Понимаете, о чем я?

Я сделал неопределенное выражение лица. Занимательная сказка для взрослых, типа «Возвращение Кащея, или Чернобог наносит ответный удар». Такое можно найти на книжных развалах или в Имперсети, что шарики за ролики зайдут. Но на самом деле мне стало очень неуютно. Все-таки они в курсе, кто я. Точнее, не совсем в курсе, но все-таки…

— Так вот, наследник не только выжил, но и приобрел необычные способности, взаимодействуя с тканью миров не так, как обычный Одаренный. Этот мир слишком чувствительно отзывался на его манипуляции, высвобождая Силу как у хорошего волхва. Есть такое явление, эфирный резонанс. И таких мы называем Резонансами, стихийниками, способными натворить много дел, не ведая, что творят и как аукнется на Трехмирье их волшба.

Эх, спросить бы у тебя, дядя, как все это работает. Только о чем это я? Я же все отрицаю.

— Пока история не затягивает, — сказал я. — Обратитесь к писателям-фантастам, им эта идея понравится.

--">