Владислав Алеф - Землянин 5.0

Я важно кивнул.

– Как прежде люди стремились в другие страны за лучшей жизнью, так теперь ищут счастья на других планетах. Только улететь нам с тобой не дано – эксманов не хватит!

– А ты собери! – Гена ударил кулаком по столу.

– А вот и соберу! – я стукнул в ответ и едва попал по столу. – Спорим?! И улечу!

– Спорим! А на что?

– На двести тысяч эксманов! – заносчиво предложил я. Насколько помню, именно такую сумму жители Марса требовали для посещения своей планеты.

Наши руки не без труда встретились. Некоторые отправляются в путешествия по зову героического сердца, иные от безысходности, а я – потому что поспорил с другом.

Буря не утихала, кружки пустели, а время продолжало идти. Хотя в последнем я не был уверен. Перед внутренним взором только вертелась надпись: «8102/76/70,8%», но ее расшифровка превосходила нынешние возможности моего затуманенного сознания.

Гена что-то сказал, я ответил: «Да». Кружка наполнилась и быстро опустела. Сквозь туман сознания проступило оповещение:

«Версия 2.0 утрачена».

Я проигнорировал эту информацию.

Гена сказал что-то еще, я промычал. Кружка наполнилась снова. Гена продолжал говорить, но я уже ничего не мог произнести. Он был прогрессивней меня на три десятых версии и еще сохранял способности мыслить, тогда как я растратил эксманы и откатился до v.1.0, или минимально возможного уровня функционирования.

Дурманящая пелена заволокла глаза. Меня куда-то волокли, в место, где темно. Позади что-то хлопнуло. Мозг посылал сигналы тревоги, но я не мог их понять и теперь подчинялся только первобытным инстинктам. Страх, боль, удовлетворение. Цикл повторился трижды. Затем всплыла информация:

«Версия системы обновлена до 1.1».

Это уже что-то. Надо стать сильнее, надо бить, чтобы стать сильнее.

Я с кем-то дрался, хотя и не помнил, для чего, настолько низко опустился показатель моей памяти.

Когда моя версия обновилась до 1.3, я разжал почему-то собранные в кулак пальцы и попытался восстановить утерянные данные. Дурман маслоголя отступал.

Я пил «Технику-8», а Гена «Технику Классическую». Платили мы эксманами – единственной существующей валютой, представляющей наш собственный накопленный опыт. Когда мои эксманы закончились, меня выдворили в подвал убивать технокрыс, набираться опыта и рассудка. Я огляделся.

Сквозь щели ветхих деревянных половиц проглядывали лучи слабого электрического света, они выхватывали из темноты обезображенные смертью крысиные морды. Большие, с кошку размером, технокрысы лежали в лужах крови и непроизвольно дергали замкнувшими лапками. Я попытался просканировать одну из них.

«Технокрыса: мертва».

Словно проникнувшись эмпатией к мертвой технокрысе, я почувствовал боль в ногах. Тусклый свет не позволял изучить себя зрением внешним, а внутреннее также пребывало во тьме невежества и ответило только на подсознательный посыл.

«Уровень энергии недостаточен для восстановления системы».

Ну и ладно. Прорезиненные пластиковые штаны в неосознанном сражении помогли знатно, а неприятно саднящие, но все-таки незначительные раны ходить не мешали. Надо выбираться.

Я попытался активировать инфравидение, но не смог и далеко не сразу вспомнил, что это умение становится доступным только после второй версии. Стало немного стыдно за самого себя. Потом сделалось грустно, когда осознал, что в паре метров над головой лежит мой энергетический пистолет за 50 эксманов, в то время как я вынужден запинывать крыс ногами и забивать кулаками. Но затем вспомнилось, что пистолет также ушел в оплату выпивки, и образ стеклянного пенного стакана меня сразу расслабил. Я подобрал лопату, заботливо оставленную кабатчиком для недальновидных завсегдатаев, которой по слабости интеллекта прежде не додумался воспользоваться, и смело переступил крысиные тушки.

Почти сразу меня настиг приближающийся шорох. Не раздумывая, я ударил наотмашь темноту. Что-то с силой брякнуло о металл, хрипло пискнуло и затихло.

Отразив нападение еще двух крыс, я различил впереди стену света и переступил ее уже без приключений. Теперь я находился в небольшом квадратном помещении, половину его потолка занимала большая плоская лампа, имитирующая дневной свет, а стены, судя по темным размашистым пятнам, были недавно повторно забетонированы. На одной металлической двери значилась надпись «Выход», на другой «Крыса».