Евгений Владимирович Степанов - Проклятый старый дом

оформлена.

— А тебя никто и не просил паспорт свой светить.

— Ну, извините, если кое-кто уже второй год забывает свой паспорт поменять.

— Да, поменяю я его, поменяю! — чуть не крикнула Лика.

У обочины показались павильоны закусочных и шашлычные.

— Так, тормози. Я есть хочу, — сказал Женя.

— Твои проблемы, — отмахнулась Лика. — Там где-то огрызок шавермы вчерашний валялся. Вот им и закуси.

— Ты прикалываешься? Тормози, говорю! — Женя передвинулся за спину Лики и обеими руками закрыл ей глаза.

— Идиот!!! Я же за рулём! — крикнула девушка и начала судорожно махать руками, не зная, за что хвататься — за руль или руки молодого человека.

— Придурки! — крикнула Настя и вцепилась в ремень безопасности.

Машина начала резко тормозить, петляя змейкой по своей полосе движения, пока не остановилась. Женя выпустил Лику и вышел из машины.

— Баран, — произнесла Лика, тяжело дыша. Настя тоже была напугана. Она так и сжимала ремень.

— Вот уедем без него, — продолжила Лика. — И пусть пешком топает.

— Я тоже есть хочу. И в туалет тоже.

— Понимаю, — кивнула Лика. — Сама чуть не обосралась, — она повернула машину и съехала на место стихийной автостоянки.

Женя уже стоял возле мангала у загорелого кавказца, копаясь в шашлыках.

— Эт чё? Шашлык, по-твоему? — недовольно говорил Женя. — Ни запаха уксуса, ни жаренной корочки.

— Э, дорогой, — ответил продавец. — Не хочешь, не бери. Но следующая остановка только за деревней. В пяти километрах отсюда.

Женя тяжело вздохнул.

— Ладно. Хрен с тобой, — сказал он. — Давай, но только этот. Другие мне на фиг не нужны. Собаки-то хоть породистые были?

Продавец недобрым взглядом посмотрел на молодого человека.

— Да, шучу я. Шучу, — улыбнулся Женя. — Давай уже. Жрать охота.

Через минуту он уже с одноразовой пластмассовой тарелкой, на которой лежал шампур с парящим шашлыком, и стаканом кофе в другой руке подходил к столику. Мимо прошла Настя. Женя проводил её взглядом и поставил еду на столик. Через минуту рядом нарисовалась Лика.

— Чё жрём? — сходу поинтересовалась она. — Вкусняшку, да?

— Иди, там ещё осталось. — Женя пальцем указал себе за спину. Лика обошла его и направилась к продавцу.

За соседним столиком стояли двое пожилых людей. Оба в камуфляжных комбинезонах и больших кирзовых сапогах, покрытых не тонким слоем грязи. На головах обоих красовались тёмно-зелёные, сильно потёрты кепки. Рядом с ними на земле лежали два здоровенных, зелёных, походных рюкзака.

— Я тебе так скажу, — сказал один другому. — Дом тот проклят.

— Да, ладно, — усмехнулся собеседник.

— Я тебе говорю. Там когда-то дед жил. Колдун. Он специально дом себе построил подальше от всех. От деревни до него когда-то тропинка шла. А как дед помер, так наследнички объявились. Оформили домишко на себя, и давай его продавать. А покупателей, как не было, так и нет. Была одна семейка. Но им только ночь в доме переночевать хватило. Бежали из него без оглядки. Ну, а раз продать не удаётся, так они начали его на время людям отдавать, в аренду, дескать. И опять, кто сможет в нём переночевать, а кто и нет. Порой бегут ещё до рассвета.

— А дед тут причём? Колдовство его, что ли?

— А то как же. На нашем кладбище его могилки нет. Мы сами ходили, искали. Хотя родственнички его привозили с морга. Это вся деревня видела. А вот куда он после пропал, никто не знает. Но слухи ходят, что дети его не правильно из дома выносили. Колдунов-то через крышу надо вынимать. А они просто в двери его вынесли. Вот он уйти и не может. Или не хочет.

— Так куда они его дели-то?

— Не знаю, но народ говаривает, что прям в доме, в подполье, и закопали. Вот его дух и мучается до сих пор. Дети-то наши наслушались страшилок про этот дом, и пошли на спор в нём ночь провести. Один под утро прибежал. Седой весь, другого медведь растерзал рядом с этим домом, пропади он пропадом. А третьего только на второй день у реки нашли. Он с того времени ни говорит больше ни слова. Только мычит, как корова на дойку. Тот, который прибежал, говорит, что видел этого старика. Дескать, это он в медведя обратился и задрал того мальчонку.

— А милиция, как же?

— А что милиция? Отписку дали, что зверь напал, да родителям строгий выговор. А то, говорят, родительских прав лишат и девчонку их в детдом заберут. А дом всё так и стоит в лесу. Там садик есть небольшой, в нём говорят, дед сокровища свои зарыл. Семья --">