Алексей Иванович Слаповский - Успеть. Поэма о живых душах

гумус, как следствие естественного процесса. Естественного, понимаете? Это то, что нас могло бы спасти, но не спасет, потому что планомерно уничтожается. Причем идиотизм полный: ведь эти люди, которые наживаются сейчас, они понимают, что не вечные. Они всегда что говорят: для детей, для внуков, для правнуков. Но никаких правнуков не будет, мы вымрем! Мы оказались глупей динозавров! Те сто пятьдесят миллионов лет существовали, сто пятьдесят миллионов! А мы? Сорок тысяч лет в разумном виде, да и то условно разумном, и мало нас было, бродило несколько тысяч человек. Строго говоря, серьезную историю можно отсчитывать максимум с десяти тысяч лет назад. Мизер! Но и этот мизер идет к концу. Знаете, почему везде у людей возникали религии? В разных местах, но обязательно. Я заинтересовался и понял: любая религия есть система ограничений и запретов. Мудрецы еще в древности догадались: без ограничений и запретов рано или поздно человечество вымрет. Вы скажете, а как же в Библии, там люди, если бы запретного плода не вкусили, не размножались бы. Тупик получается? Жили бы бессмертные Адам и Ева — и все! Я тоже об этом думал. Пришел к выводу: это символическое послание человечеству. Шифр, код, программа. Ведь смотрите, что получается — бог ведь все знает, так? Следовательно, он знал, что Ева искусится и Адама искусит. Это был урок, наглядная иллюстрация: вы будете плодиться и размножаться, но когда-нибудь вас погубит — что? Желание лишнего! У Адама и Евы все было, нет, еще яблочка захотелось! В этом отличие человека от всех живых существ — он хочет лишнего! Травоядные поедят травы столько, сколько нужно, попьют водички и на бок, отдыхать. Знают меру! Хищник догонит антилопу, убьет, съест, и тоже все на этом. Он не побежит еще за… Не знаю, за бабочкой какой-нибудь, чтобы ее слопать тоже. Как деликатес. Он сыт, ему достаточно. А нам все мало, мы не знаем предела. Вы скажете: начни с себя, откажись от лишнего. Я, например, наливку домашнюю делаю, сливовицу, друг-болгарин научил. Настоящая сливовица — нектар, блаженство. Очень люблю, гостей угощаю. Могу отказаться? Могу, учитывая, что моему организму никакой особой пользы нет, плюс не идеальная печень. Но не хочу отказываться, потому что такой же эгоист, как и все. Поэтому, как все, обречен. И это грустно, если подумать. Меня мой товарищ успокаивает, одноклассник, семьдесят лет дружим, страшно представить. Он из актеров, но человек думающий. Сейчас не снимается — возраст, болезни. Любит фантастику смотреть и говорит: вот есть фильм «Назад в будущее», он с продолжениями, три или четыре части, и в какой-то части паровоз разгоняется и перелетает пропасть. Мораль у него такая, что, если человечеству замедлиться, то есть отказаться от прогресса, то оно точно погибнет, паровоз упадет. Или встанет, тоже ничего хорошего, нет движения — нет жизни. Наоборот, надо увеличить скорость, усилить прогресс, научиться делать биологические запчасти, клоны, короче, чтобы человек был если не бессмертным, то жил дольше и, главное, сохранился как вид. Я с ним спорю, с одной стороны, а с другой, иногда думаю: кто знает, может, он и прав, может, спасение в том же направлении, что и гибель. Как думаете?

Согдеев не ответил: он давно уже ничего не слышал.

36

В «газели» после разговоров на некоторые время воцарилось молчание.

И всего-то минут пять, не больше, ехали в тишине, но всем от этого дорога показалась долгой и утомительной.

— Интересно, мы где сейчас? — спросила Светлана Павловна.

Данила посмотрел на свой смартфон.

— Мы сейчас…

И назвал ближайший населенный пункт.

— Полчаса до Рязани осталось, — сказала Арина. — Между прочим, Сасыкино проехали, а никто в кабину не сел.

— Передумал. А может, в кабине и нет никого, может, водитель выпрыгнул? Или его зомби какой-нибудь выкинул и везет неизвестно куда! — развеселился Данила.

Шутка его никому не понравилась.

Гусаров обратился к Арине:

— У меня к вам, как музейной работнице, есть вопрос. Можно?

— Пожалуйста.

Гусаров потрогал картину — надежно ли стоит, и пересек наискосок пространство кузова, сел рядом с Ариной, очень близко. Данила разгадал его маневр. Сука-художник, думал он, старый козел, понял, что проигрывает, решил нагло действовать. Надо, обязательно надо сказать что-то ехидное, что-то типа: «Дедушка девушке на ушко пошептать хочет!» Нет, это обидно для Арины — получается, что она --">