Вадим Агарев - Совок 8

Ойкнув, мадам Капитонова отшатнулась и попыталась вжаться в стену. Но штукатурка и капитальная кирпичная кладка её в себя не впустили. Не оставляя попыток пройти жопой через стену, Дуня начала тонко и продолжительно выпевать долгую букву «И-и-и-и-и». Я не не стал дожидаться, когда она для пущей значимости происходящего действа захочет испортить дружескую атмосферу. А потому приветливо ей улыбнулся и не спеша продолжил свой тернистый путь к приёмной Дергачева.

Глава 2

На «ликёрку» я вчера так и не попал. По причине неуспеваемости. После того, как высокие стороны общего языка так и не нашли, я, не обращая больше никакого внимания на предынфарктную комиссаршу, гордо и молчаливо удалился. А оплот коммунизма в Октябрьском РОВД, по собственной воле вставшая к стенке, там так и осталась стоять. Потея от волнующих её эмоций и хватая перекошенным ртом воздух.

А я, меньше, чем через минуту уже находился в кабинете начальника РОВД. Где помимо подполковника присутствовали еще два начальствующих субъекта. Доблестные майоры Данилин и Тютюнник.

— Разрешите? — заглянул я в приоткрытую дверь после дозволения секретарши.

— Заходи! — пасмурный Дергачев не был настроен на прелюдии. — Рассказывай, Корнеев, чего ты там, в Советском натворил? Кто он, этот Уткин и нахрена тебе понадобилось в него стрелять?

— Разрешите? — входная дверь за моей спиной снова приоткрылась и в кабинет, не дожидаясь ответа шефа, уверенно вошел его зам по опер Захарченко.

Дергачев даже не посчитал нужным ему кивнуть. Он, не отрываясь, сверлил меня взглядом, который ничего хорошего мне не сулил.

Его заму, по-видимому, разрешения и не было нужно. Он уверенно прошел к приставному столу, за которым уже сидели Данилин с Тютюнником. И, отодвинув стул, вольготно развалился на нём.

— Плохой он человек, этот Уткин, товарищ полковник! — осознанно решил я превратить несостоявшуюся на креозотном заводе трагедию в спасительный для себя фарс, — Очень плохой! Поэтому я в него и шмальнул!

Присутствующие отцы-командиры достопочтимого Октябрьского РОВД на какие-то мгновенья оцепенели. И начали растерянно переглядываться.

— Да он, похоже, на самом деле е#анулся! — выпучив глаза и дав петуха сорвавшимся голосом, взвизгнул Тютюнник. Не так давно, но очень сильно невзлюбивший меня.

— Василий Петрович, вы посмотрите на него, он же издевается над нами! Он же нас всех под увольнение не сегодня, так завтра подведёт! Этого Корнеева срочно отстранять нужно и на ВВК отправлять! Пусть уж лучше его дураком там признают, чем всех нас без права на пенсию выгонят! Мало того, что он сам на каждом шагу беспределит, так еще и моего Гриненко с толку сбивает!

— Тихо! — прихлопнул ладонью по столу Дергачев, всё еще не отводя от меня вдруг заледеневших глаз, — Ты это чего, лейтенант? Решил шутки здесь шутить? Весело тебе⁈ — его, лежавшие на столе кулаки, непроизвольно, то сжимались, то разжимались. — А, может, майор прав и ты, Корнеев, на самом деле умом тронулся⁈ Ты, что ж это, ты теперь всех, кого плохим сочтёшь, из казённого ствола стрелять будешь? Ты, кстати, пистолет-то свой сдал? Или у тебя его опять, как вещдок изъяли?

Трое других руководящих товарищей смотрели на меня, как на пьяную обезьяну с гранатой. А мне, в свою очередь, жальчее всего было смотреть на Алексея Константиновича Данилина. Мой начальник, наверное, уже примерял терновый венок ведомственных репрессий на свою несчастливую голову. За недостаточный контроль над своим огнестрельно-разнузданным подчинённым. За мной, то есть.

Психологический этюд пора было переводить в эндшпиль. Своего я добился и валять ваньку больше не имело смысла. Традиционного предварительного и потому нудного разбора полётов удалось избежать. Вместе с неизбежной массой начальственных упрёков, и поучений. Заместив все эти сомнительные удовольствия для себя стрессовым экспромтом для любимого руководства. Будь я, на самом деле, сопливым лейтенантом двадцати с небольшим годов, то разумеется, я бы вёл себя совсем по-другому. И обязательно огрёб бы кучу эротических эмоций. Во все неприличные места. Причем, еще задолго до логичного завершения беседы с радикально настроенным начальством. Просто из-за желания этого начальства выпустить пар.

В эти застойно-диетические времена применение ментом табельного оружия --">