Анатолий Алексеевич Шинкин (Анатолий Шинкин) - Включай характер, Борода! (сборник) (СИ)

class="book">- Ты за месяц спустил месячную зарплату, транжира?

- Язва, зарплату я «спустил» за неделю, и ты это прекрасно знаешь.

- Зарплата маленькая,… на жизнь не хватает… Работать надо лучше!

- Не твое собачье дело. Ты тогда болтался под ногами и всем мешал, а я тебя жалкого по доброте подкармливал. По двадцать процентов за кредит.

- Такой крутой! – Кризис соизволил обернуть ко мне ерничающий взгляд. — Кто ты? И где ты? Отнимаешь время, а я, между прочим, в мировом масштабе. Зачем подошел?

- Слушай, собака, не заносись, а то задену кирзачом случайно. Я про тебя рассказы художественные пишу. Народу нравятся, одна поэтесса даже просила тебя за ухом погладить.

- Красивая?

- Не то слово! Ноги длины неимоверной - от плеч!

- «От плеч» у меня…

- Передние от плеч, а задние откуда?

- Не дерзи! Я молод и красив – недавно в луже видел.

- В луже ты отражаешься, а в зеркале слабо?

- В зеркале даже премьер не отражается, а не мне чета. Так что с ее ногами?

- Твоих красивше и длиннее в разы. Скажем «от верхних кончиков пушистых ресниц».

- Красиво заливаешь, мог бы деньги зарабатывать. Ты гладишь или как?

- Глажу. Ничего, если брюхо почешу?

- Нежные ручки у твоей поэтессы.

- «Ручки» – мои, а вот поэтесса наоборот.

- Как все у тебя запущено: ни работы, ни денег. Поэтессы, и той нет. На биржу иди. Ваш президент четыре с половиной тысячи обещал безработным.

- Соврал в очередной раз. Восемьсот рублей, если пять раз в месяц с мешком по городу окурки собираешь.

- Ну и президент у вас.

- Он не у нас. Он у себя в Москве и Питере. Он президент у Прохорова и Чубайса. У Миллера президент и Черномырдина. Ходорковский в тюрьме, но он и у него президент. А мы в другой России, без президента, с тобой, Кризис, в обнимку. Ты, кстати заметить, здорово потолстел.

- Потолстел, значит, кормят, и кормят хорошо. Я нужен. Поработай головой, и я принесу тебе реальную пользу. Такая задача: стабфонд, ты олигарх. На раздумье две минуты.

- Время тебе, Кризис. Я знаю решение. Открываю банк в Зарубеже, беру в нем миллиард кредита для своего предприятия, иду к премьеру: «Забугорные акулы берут за горло, а у меня рабочие места и социалка!» Премьер дает миллиард на погашение. Погашаю, но банк грозит банкротством за набежавшие проценты. К счастью мне удается договориться со мной на передачу блокирующего, а, если повезет, контрольного пакета акций забугорному банку. Все в выигрыше: премьер спас предприятие и сохранил рабочие места, а я получил статус зарубежного инвестора и миллиард, недоворованный при Ельцине.

- Можешь, когда хочешь, а прикидывался.

- Не могу. Олигархи эту схему уже раза по три провернули. Да и совесть не позволит: с детства учили умному, доброму, вечному. Потом сам учил, а, «кто учит, учится дважды».

- Ой, ой! Такой умный, а почему бедный? Вау! – пес взвизгнул и отдернул лапу.

- Что у тебя?

- Доллар упал.

- Вот и купи на этот доллар собачьего корма.

- А ты иди окурки подбирать, совестью угрызаясь, или к поэтессе напросись, рыжим волоском в хвост свиты.

- Уйди с дороги, наглый кот!

- Не кот, а пес.

- Пес, наглый, как кот!

Минуту мы мерились взглядами. Есть что-то мудрое в глазах Кризиса - дворняги, в цвета немецкой овчарки окрашенной.

Я ушел, а Кризис остался стоять у дверей на амбарный замок закрытого завода.

Привлекательность власти

Люб народу правитель, умеющий удивлять, быть нескучным; склонный к разнообразию, выдумке, креативу.

Сунул,… задержал,… вынул,… подразнил,… снова сунул,… покрутил,… позу поменял,… на садо-мазо намекнул…

Народ, мало сказать, терпит, еще и оргазм изображает.

--">