Иннокентий Белов - Маг 9

с ним подумали и решили пока поменьше оставлять следов в оцифрованном пространстве.

Да и вообще, нужно хорошо помнить, что у меня в Питере ничего нет. Ни квартиры, ни бывшей жены, ни дочери, абсолютно ничего нет, как у только что рожденного младенца.

Есть только мои родители, которые про меня не подозревают и Брат.

Нет даже свидетельства о рождении и бирочки на маленькой ножке, с собой из своего прежнего имущества только свой паспорт, свидетельство на мою машину и еще права. Все настоящее, оригинальное, однако, лучше эти документы никому не показывать из проверяющих. Карточки банков тоже сохранились на моем долгом пути домой, только, денег мне по ним не выдадут нигде.

То есть, простую проверку осмотром полицейским патрулем на улице или вокзале я пройду, однако, с проверкой через компьютерные сети МВД точно не справлюсь. Как есть, точно настоящий иностранный агент под прикрытием окажусь.

Если залечу в полицию и меня там обыщут, точно примут за шпиона заграничного. Высочайшего качества документы, все честь по чести, ни до чего не докопаться, никаких следов подделки.

Только, именно эти номера паспорта, прав и того же свидетельства на Пежо именно на этого гражданина Олега Протасова никогда не выдавались в этом мире.

У него все подобное есть, только, оно все тоже свое, с совсем другими номерами документов, своим номером ГУВД и датой выдачи.

И Пежо четыреста шесть старенького никогда не было, раз есть новая Субару.

Нет, когда-то оно возможно и было, только, чтобы свидетельство о регистрации такой немолодой машины оказалось оформлено всего три года назад — это точно не к настоящему в этом мире Олегу Протасову. Не тот у него уровень жизни теперь и, наверно, уже много-много лет не тот, чтобы связываться с такими автомобильными раритетами.

А вот меня случайно попавшаяся старая машина с живым шикарным, почти вечным турбодизелем, очень порадовала тогда. Сделал кузовщину и подвеску, собрался радовался расходу в шесть литров на сотню еще много лет.

Ну, такие у меня были тогда радости в теле простого слесаря по ремонту подвески автомобилей.

Жизнь у Брата изменилась примерно с тех пор, как я посетил своих родителей и приоткрыл им глаза на будущее.

Никак не соотносятся его документы с моим сегодняшним клоном Брата, теперь меня можно назвать и так.

Там, в Черноземье, я был главнее Брата, а вот теперь он поважнее меня будет, все от него зависит. Все на него оформлено, а я могу здесь жить только в его тени более-менее спокойно.

А про мои паспорт и права лучше и не заикаться, их здесь ни в одной базе нет.

Есть полностью легальный загранпаспорт, можно сказать, что абсолютно мой и еще паспорт гражданина России, только, это бывший паспорт Брата. Он его официально потерял и сделал новый, чтобы отдать мне на всякий случай.

То есть, серьезной проверки органами он тоже не пройдет, однако, билеты на поезд с ним можно купить и показать его где-то тоже можно.

На нем мое лицо, это видно сразу. Как, впрочем, и на моем старом паспорте.

Вот на правах меня узнать трудно, что с ними не делай.

Так что все не так просто со мной и моей легализацией в этом мире. С Братом мы уже обсудили всякие варианты, и кое-что придумали.

Вечером мы с ним созвонились, он рассказал мне, что не так легко оказалось и с посещением больницы. То есть, режим охраны прямо как в «Крестах» или другом СИЗО.

Все посещения запрещены строго-настрого, смертельный вирус шутить не будет.

Брат не смог попасть к матери в первый же день. Больница на осадном положении, никого не впускают и не выпускают, как он сказал. Пришлось заходить обходными путями, платить охранникам и медсестрам. Тогда он смог остаться с матерью наедине всего на десять минут. Пустили как бы попрощаться с матерью, почти противогаз заставили надеть.

Пока кто-то там из дежурных врачей уходил на обед.

Матушка сразу же сама стала прощаться с ним, понимая, что умирает, находясь в полном сознании и памяти. Только, постоянно задыхаясь даже на кислороде.

— Отцу передай… — начала она, однако, Брат прикрыл ей рот ладонью.

— Сами передадите. Вы помолчите, сейчас все будет хорошо, — и он прижал лечащий камень сначала к верхней части тела, потом к шее и голове.

— Потратил половину всей маны! На отца немного ушло! — возбужденно говорит он мне открытым текстом --">