Катерина Мелех - Ферма механических тел

глухого забора.

— Я ценю твою эталонную гражданскую ответственность, Гаечка, однако, на сей раз она низковатая. Ведь террорист вызывает бо́льшую угрозу, нежели воздушный пират и контрабандист. И мне, как заботливому хозяину квартала, чтобы справиться с ней без привлечения нашей достославной тайной полиции, придется затратить побольше ресурсов.

У меня поджалась задница от дурного предчувствия. Вот ведь жадный подонок! Я и так отдала ему свой месячный заработок, вдвое превышающий стандартную взятку! Нет у меня больше ничего! Я отчаянно осмотрела черную форму жандарма и наугад предложила:

— А ну как договоримся, констебль? Я завсегда готова послужить нашей доблестной жандармерии! Подгоню по блату запчастей для мехаскелетов!

В долгосрочном периоде мне это, естественно, выльется в крупные убытки, но это будет меньшее из зол. Сейчас я спасаю даже не Барти, а саму себя. Потому что, если Кудряшка Сью сдаст контрабандиста тайной полиции, то бобби рано или поздно выйдут на меня. Плевать, что я владею нелегальной ремонтной клиникой механических имплантов и протезов и оперирую без образования и лицензии, что грозит ссылкой на угольные рудники. Ведь ссылка видится благом по сравнению с участью незарегистрированного медиума-эмпата.

Мимо прошмыгнул один из подкармливаемых мной бродячих котов. Бандит, узнала я по выцарапанному глазу и разодранному рыжему уху.

— Ну, давай договоримся, — благосклонно проворковал констебль. — Мехаскелет мне без надобности, но, думаю, мы придумаем, как еще ты сможешь… послужить жандармерии.

О, как. А я полагала, что мои неровно обрезанные короткие волосы, вечно заляпанный моторным маслом мешковатый рабочий комбинезон и жаргонный лексикон отбивают желание уложить меня в койку. Ну, за исключением разве что такого известного извращенца, как Теш. Ошибалась, значит. От мысли о жандарме, пыхтящем надо мной и капающем на меня слюнями и прочими телесными жидкостями, затошнило. Демонстративно харкнув на мостовую, я в его манере просюсюкала:

— Заведенье «Розовая роза» за поворотом всегда к вашим услугам, дяденька.

Вечно из меня сарказм прет, когда нервничаю.

— Ты не в том положении, чтобы ломаться, Гаечка, — угрожающе рыкнул он, расплющивая меня своим брюхом по кирпичной стене. Потная лапища больно сжала мою ягодицу, вторая зарылась в волосы.

— Барон Суббота не прощает нанесенный его собственности ущерб, — процедила я, уворачиваясь от мокрых губ. Очередного лицезрения его души я не вынесу.

— Как мы заговорили! Только вот мне сообщили, что Тадеуш Шабат не появлялся здесь уже полгода. Кажется мне, о тебе позабыли, как о надоевшей игрушке, — гоготнул жандарм и потянулся к поясу брюк, но внезапно был остановлен жестким мелодичным голосом.

— Тебе кажется, легавый.

Мы с констеблем дружно обернулись на приближающуюся широким шагом Полли, более известную под сценическим псевдонимом Шпилька. Черные кожаные ботфорты до бедер и перчатки до плеч обтягивали конечности одной из самых известных ночных бабочек, как вторая кожа. Алый корсаж в стиле бурлеска подчеркивал белизну кожи и утягивал ее талию до умопомрачительных размеров, а черные локоны были с нарочитой небрежностью собраны в два игривых хвостика. Образ куколки портило жестко-надменное выражение лица, но ее клиенты того и требовали. Рядом с ней с грозным видом трусил Бандит.

Кудряшка Сью нехотя отлип от меня и угрожающе рыкнул:

— Мы не договорились, Гаечка. Или ты отдаешь должок или жди гостей, сучка. Тебя, потаскушка, это тоже касается.

— Мы тебя поняли, «кобебль», — издевательски поклонилась Полли. Дождалась, пока жандарм удалится, и с яростью обернулась ко мне, благодарно почесывающей сбегавшего за подмогой рыжего кота. — Собралась лечь под легавого?

Дожили, меня обвиняет в безнравственности проститутка! Я досадливо скрипнула зубами и встала с корточек.

— Нет. Вырубила бы его, на мне же мехаскелет. Барти в клинике?

— А то. Этот ублюдок опять изгадил весь пол моторным маслом, — выплюнула Полли, хлестнув стеком по ноге.

Шпилька предупредила бы, будь раны капитана критичными, поэтому я подавила порыв стремглав кинуться к нему на помощь. А вот выяснить, что ее так вывело из себя, не помешает. Воздушного пирата она недолюбливает из-за его идеалистичной принципиальности, но не до такой степени, чтобы оскорблять по матери.

— Бесишься, потому что он террором --">