Андрей Анатольевич Федин - Котенок. Книга 3

выстрел из автомата. Сразу не выстрелили. Я уловил тихие звуки голосов. Потом различил шарканье шагов. Услышал щелчки дверного замка. Увидел: дверь приоткрылась — совсем чуть-чуть. Почувствовал запах оружейной смазки. Разглядел через узкую щель широко открытые глаза Лёни Свечина (лицо одноклассника показалось мне бледным, будто обескровленным). Я показал Лёне ладони: медленно и плавно поднял их на уровень своей головы. Заметил дуло автомата, которое смотрело мне в лицо поверх плеча десятиклассника. Почувствовал, как мои ноги словно налились свинцом.

Повторил:

— Это Котёнок. Я вернулся. Я сделал всё, как вы сказали.

Свечин резко подался назад, будто его дёрнули за плечо.

Ствол автомата кивнул в сторону.

Я услышал:

— Входи!

Узнал хрипловатый голос темноволосого солдата. Не оглянулся на всё ещё смотревшего мне в спину Полковника. Переступил порог — увидел чёрный глаз автоматного дула в метре от своего носа.

— Закрой дверь! — скомандовал Чёрный.

Я выполнил его распоряжение: дважды щёлкнул замком. Демонстративно подёргал дверную ручку. И снова повернул голову. Обнаружил, что ствол автомата опустился: теперь он указывал точно на мой пупок. Черноволосый солдат осмотрел меня с ног до головы. Резко оттолкнул от меня Свечина, велел тому вернуться «на место». Взглянул на мои ладони — я прижал локти к рёбрам. Мне почудилось, что к аромату щелочного масла добавился спиртной запашок. Я посмотрел Чёрному в лицо, растянул губы в улыбке. Не шевелился. Потому что видел, как напрягся лежавший на спусковом крючке палец. Заметил, как от густой тёмной брови парня оторвалась капля влаги и полетела к полу — не проследил за её падением: смотрел солдату между глаз.

— Я сделал, как вы сказали. Всё передал.

— И что они ответили? — спросил Чёрный.

Он попятился, чиркнул подошвами по полу; убрал палец с курка, указал стволом автомата на мои колени. Я отвёл взгляд от его лица, взглянул на баррикаду из парт, которую в моё отсутствие выстроили у двери. Столы стояли один на другом (касались друг друга столешницами) — сплошным рядом: от стены до стены, параллельно окну. Я увидел, как Свечин прошёл вдоль этого ряда (по узкому коридору). Заметил, что Лёня свернул лишь в самом конце прохода: у самой стены. Наблюдал за тем, как черноволосый неуклюже, приставными шагами двинул по коридору между стеной и партами. Ствол автомата покачивался: смотрел то на одну мою ногу, то на другую. Я медленно брёл за Чёрным, не опускал руки — удерживал их на уровне лица.

Обнаружил, что проход между баррикадой из парт и дальней от входа в класс стеной узкий: меньше метра в ширину. Первым в него свернул Чёрный. Я двинулся следом за военнослужащим. Краем глаза увидел светловолосого солдата. Тот сидел за учительским столом, сменившим своё расположение. Белый был уже без верхней одежды (бушлат он повесил на спинку стула). Сжимал в руке корку хлеба, двигал челюстями (от чего шевелились и его оттопыренные уши). Я окинул взглядом столешницу учительского стола, где рассмотрел расставленные ровным рядком пять противопехотных гранат Ф-1 (с ввинченными запалами), шапку с кокардой, буханку хлеба, помятую старую флягу, початую пол-литровую бутылку водки («Русская», — прочёл на этикетке) и автомат Калашникова.

— Так что сказали-то? — повторил Чёрный.

Он махнул рукой и велел:

— Очнись, очкастый!

Я не без труда отвёл взгляд от гранат.

Просипел:

— Они…

Я кашлянул. Будто невзначай дёрнул головой — взглянул на своих одноклассников. Увидел учеников десятого «А» класса рядом со школьной доской. Десятиклассники сидели кто на портфелях или дипломатах, кто на полу. «Двадцать четыре человека…» — подумал я. Тут же мысленно поправил я сам себя: «Двадцать три. Сегодня на занятиях не было Волковой. Как и тогда: в прошлый раз». Мазнул взглядом по бледным лицам. Увидел на щеках девчонок блеск слёз. Заметил, что глаза некоторых парней яростно блестели. Школьники сидели плотной гурьбой, собравшись вокруг лидеров: Васи Громова и Наташи Кравцовой. Молчали. Следили за солдатами. Рассматривали они и меня — насторожено.

«Свечин говорил, что выживут пятеро, — вспомнил я. — Пятеро из двадцати четырёх человек…»

— Они спросили, почему вы выбрали Лондон, — сказал я. — Почему не Америку или не ФРГ?

Солдаты переглянулись.

— И это всё, что им интересно? — переспросил Белый.

Он перестал жевать.

Я сделал вид, что смутился.

--">