Евгений Игоревич Токтаев - Альтернатива

что в этот вечер настоящего разговора не будет. Он заставил себя улыбаться и предался излишествам в еде, свойственным варварам, но не бывшим ему в новинку. Полуварварский двор македонских царей был таким же, как ни старался Филипп представить себя утонченным эллином. Стратег хмелел и вскоре забылся в пьяном беспамятстве. Впервые за многие месяцы, а может быть годы, он позволил себе это.

* * *

…Главк дважды хлопнул в ладоши и дверь отворилась. Кратер, не слишком любивший театральные эффекты, слегка поморщился, но глядел с любопытством. В зал вошел мальчик, четырнадцати-пятнадцати лет, почти уже юноша.

— Пирр, — произнес Главк, — мой старший внук…

«Рыжий, — повторил про себя имя мальчика Кратер, — действительно рыжий. Волосы чуть ярче, чем у… Боги, да возможно ли это!»

Стратег быстро взглянул на Главка. Вид у князя тавлантиев был, как у кота, обожравшегося мышами.

— …сын царя Александра, — договорил Главк.

Кратер вскочил и, быстрым шагом подойдя к замершему посреди зала Пирру, пристально взглянул в его глаза, словно пытаясь увидеть в них доказательства слов князя и своей догадки. Доказательств было предостаточно.

— Одно лицо, — прошептал он, — только волосы ярче.

— Немного пошел в мать, — подал голос довольный Главк.

— Кто твоя мать, мальчик? — срывающимся голосом проговорил стратег, от волнения уже забывший, как представил Пирра князь.

— Моя мать — Меда, — ответил Пирр.

Держался он спокойно и уверенно. Ровная осанка, гордо вскинутая голова. Царский сын…

— Ты стал туговат на ухо, македонянин? — раздраженно прорычал Главк, — я сказал, что мальчишка мой внук, соответственно его мать приходится мне дочерью, раз уж я не отец Александра! Пирр, ты можешь идти пока, я призову тебя позже. Ступай.

Пирр поклонился деду, Кратеру и вышел. Потрясенный стратег вернулся на ложе. Главк молчал. Пауза затягивалась.

— Чего ты хочешь от меня? — не выдержал македонянин.

— А ты не догадываешься? — ответил иллириец, — ты единственный, кто отстаивал права Аргеадов, пусть их мужская линия и прервалась. Как все полагали.

— Не единственный, — пробормотал Кратер, — Клеопатре присягнул Полисперхонт. И Эвмен поддерживал Олимпиаду. Почему ты пригласил именно меня?

— Это же так просто! Тебя я встречал прежде. Их — нет. Соответственно, тебе я верю больше.

— Спасибо, за доверие, — усмехнулся Кратер, — не слишком ли оно велико?

— Думаю, нет.

— Эвмена ты должен помнить, — рассеянно сказал стратег, — ты видел его… тогда…

— Не помню.

— Он возглавлял царскую канцелярию.

— Потому и не помню, мне не было дела до всяких писак.

«Наследник! Прямой наследник Александра. За ним пойдут все», — мысли стратега кружились в бешеной пляске, он прилагал массу усилий, чтобы привести их в порядок.

«Пойдут ли? — возразил сам себе македонянин, — многие сочтут, что внешность, еще не доказательство прав. О нем не знали ничего пятнадцать, нет больше, шестнадцать лет! Знал ли сам Александр?»

— Ведь он не рожден в браке, — проговорил вслух Кратер.

— Какая разница, — ответил Главк, — кровь царя налицо. Он царь! Разве Линкестиец, имеет больше прав на престол? А Кассандр? Он вообще не царского рода! Разве ты не видишь, Кратер, что сейчас наиболее благоприятный момент, чтобы возвести мальчишку на трон его отца?!

«Да, все так, Линкестиец древнего рода, линкестийцы всегда были соперниками Аргеадов, но оказались никудышными царями. А Кассандр вообще слывет сумасшедшим. Да, сейчас самый благоприятный момент. Пятнадцать лет назад македоняне не пошли бы за незаконнорожденным. Пирра ждала бы судьба Арридея. Но сейчас, когда страна поставлена на колени, когда Александр-Линкестиец, чуть ли не ноги целует спартанцам, когда Кассандр, залил кровью окрестности Амфиполя, все будет иначе».

— Я заключил договор с Севтом, — говорил Главк, — одрисы будут на нашей стороне, когда придет нужда показать силу. Не бескорыстно, разумеется. Севт хочет получить кое-какие земли, отобранные Филиппом и на которых сейчас сиднем сидит Кассандр. Ты слушаешь меня?

— Почему ты не сделал этого сам? — вернулся в реальность Кратер, — сейчас у тебя хватило бы сил завоевать для своего внука престол Македонии.

— Если бы я вторгся в Македонию и посадил Пирра на трон, то он не долго бы там удержался. Поскольку ничто не убедило бы македонян, будто власть не узурпировал --">