(Каин) , (Гоблин (MeXXanik)) - Морозов книга 7 (СИ)

всего, меня уже объявили мертвым, посчитав, что огромный зверь сожрал темного ведьмака.

— Может быть, успею посмотреть на свои похороны, — пробормотал я, пошарил по карманам, выудил клубок, бросил его на траву и попросил:

— Выведи меня к деревне.

Клубок дернулся, а затем покатился. Я же, держа в пальцах край нити, направился следом.

В Лукоморье сложно было определить, какое сейчас время суток. Густые кроны высоких деревьев практически не пропускали свет, и на тропах всегда царил полумрак. Несколько раз мне мерещились тени рядом с дорожкой, но они отступали, когда я оборачивался.

Когда я выбрался к деревне, солнце было в зените. Правда, какой был день я не знал. Насколько время тут расходилось с тем, которое я провел в другом мире мне было неясно.

Деревня словно опустела. А флаг над домом старосты был приспущен, как будто в княжестве объявили траур. Улицы были пусты. Ни людей, ни животных. Я дошел до дома старосты, в надежде, что ведьмаки не отбуксировали мой мотоцикл в Снежинск. Постучал в ворота. И за створками гулко залаяли собаки.

Несколько томительных минут ничего не происходило. И когда я занес было ладонь, чтобы постучать ещё раз, за воротами послышались тяжёлые шаги. Лязгнул засов, и двери распахнулись. На входе показался мужик, который держал в руке три цепи. Те крепились к ошейникам, в которых бесновались от злости большие, лохматые собаки. Из-за спины старосты выглядывал мальчонка лет двенадцати.

— Чего тебе? — грубо рявкнул мужик.

— Водички бы попить, — хрипло произнес я, и облизнул пересохшие губы. — и желательно без сонного зелья.

— Ты ещё кто?

— Слишком много вопросов, дядя, — ответил я и скинул с головы капюшон. — А то смотри как бы я задавать не начал. Их у меня вдоволь накопилось, пока я по Лукоморью гулял. Например, почему вместо сына ты пацана приблудного в провожатые отдал.

При виде моего лица, староста побелел и испуганно охнул. Отшатнулся, осенив себя знаком Спасителя:

— Упырь из лесу выбрался! — ахнул он, пятясь от меня.

— Окстись, дядя, — усмехнулся я. — Где это видано, чтобы упыри днём ходили?

Староста приглушенно пискнул. И схватился было за поданное парнишкой ружье, но я оказался быстрее.

Теневая плеть вырвала ружье из рук мужика. Я быстро переломил его, проверяя, заряжены ли патроны, довольно кивнул, и активировал плетение «воя баньши». Поднял ружье и бахнул в воздух. И староста рухнул на колени. Псы сорвались и с рычанием бросились ко мне, но для них у меня уже был заготовлен «ментальный крик». Плетение в один миг превратило злых собак в трусливых песиков, которые поджали хвосты и, скуля от страха, бросились наутёк.

Староста стоял на коленях и мотал головой, пытаясь прийти в себя. Ментальный крик достиг его сознания, и мужик бросился в сторону. Но на его пути возник дубовый столб, который быстро пресек желание бегать по двору и размахивать руками, точно безмозглая курица. Я же шагнул во двор, схватил мужика за ворот рубахи и рывком поднял на ноги:

— Я повторю вопрос. Кого ты отправил с нами в Лукоморье?

— Пацан приехал, — с трудом ворочая языком, произнес староста. — У него с собой были документы от Синода. Сказал, чтобы я придумал любую ерунду и наплел ее вам, только бы он с отрядом в Лукоморье ушел. Не виноват я, княжич. Не казни.

Я брезгливо оттолкнул скулящего старосту:

— Эх, шлёпнуть бы тебя. Да руки марать неохота.

— Пощади…

— Сколько дней прошло с моей пропажи?

— Так, три дня уже как минуло, — удивленно ответил мужик.

— Мотоцикл мой в гостевом доме?

Староста закивал.

— Веди, — скомандовал я и ткнул ружьём в сторону ворот.

Мужчина послушно пошел вперёд, я же вскинул на плечо ружье и направился следом.

К моему великому удивлению, стрельба не вызвала переполоха на улицах деревни. Словно бы это было здесь делом привычным. Поэтому на улицах по-прежнему не было ни души. Староста довел меня до гостевого дома, отпер ворота и распахнул их. Во дворе и правда стоял мой мотоцикл. Я сел в седло, ласково провел ладонью по баку, обернулся к провожатому и поинтересовался:

— Бензин не слили?

Староста поморщился, словно бы эти слова доставляли ему настоящую боль:

— Хотели, да ведьмаки предупредили, что вернутся за ним. И если бензина не будет, то нас запрягут, чтобы мы тащили и мотоцикл, и седоков до самого Снежинска.

Я кивнул:

— Это --">