Алексей Викторович Вязовский - Повешенный. Том II

что тут было после того, как вас с Пером проклятьем накрыло.

Мы, наконец, выбрались наверх, но сначала через потайной ход попали в просторный подвал, где хранились все съестные припасы. Вот никогда бы не подумал, что под скромным скитом расположен такой большой языческий храм. Или как его лучше назвать — капище? Страшно даже представить, какой объем земляных работ был проделан. И всё ведь вручную, без строительной техники. Но сделано на совесть, добротно.

Садиться за стол в подштаниках было неприлично, так что я сначала все-таки отправился в свою комнату, чтобы одеться. А вот умывался уже в горнице, где меня ждал кувшин с теплой водой и медный таз

— В баньку бы сейчас — размечтался я, вытирая лицо льняным полотенцем — такое ощущение, словно неделю на алтаре провалялся.

— Куда тебе сейчас в баньку…! — рассмеялась Василиса — Ты до нее даже не дойдешь. Потерпи, завтра помоешься, как следует.

— И то правда. Чем угостишь немощного, хозяюшка?

— Картошка вареная от ужина осталась и рыба жареная. Сало есть, капуста, огурцы…

Ага, вот сало — это то, что мне сейчас не хватало для заворота кишок.

— Картошку думаю, можно. И что-нибудь попить мне налей, пожалуйста — в горле пересохло.

— Немудрено…

Выставив на стол еду, Василиса села напротив меня и смотрела, как я ем, подперев кулачком щеку

— Павел, а ты, правда не расстроился, что поседел?

— Правда. Что я, красна девица из-за таких пустяков переживать? Это даже к лучшему — теперь меня точно никто не узнает.

— Ты радуешься, что стал выглядеть на десять лет старше⁈ — не поверила Василиса

— Я и в прошлой жизни был старше Стоцкого. Мне так даже привычнее. Осталось еще вес набрать и мышцы подкачать, чтобы ветром не сдувало.

— Ой, у меня же еще левашники с утра остались! — спохватилась она

— А это что такое?

— Пирожки такие жареные в масле. С вареньем малиновым.

— Отлично, их тоже тащи!

Пока ел, слушал рассказ Василисы, как они тут перепугались, когда нашли нас обоих на дворе без сознания. Проклятье-то она сразу распознала, а вот что дальше с этим делать? Первый раз она такое сильное видела. Благо у Алексея Петровича удивительный родар оказался, способный нити любых проклятий разрывать. Но нас всех он попросил об этом помалкивать, не нужно о таком никому знать.

Наевшись от пуза, я полирнул все горячим чаем с пирожками и понял, наконец-то, что сыт. Можно снова отправляться спать. Поблагодарил Василису и побрел к себе, по дороге заглянув к Пете. Мой друг, мирно посапывал в две дырки, а на меня уставилась пара зеленых глаз, светящихся в темноте. Котофей лежал у Южинского на груди, как египетский сфинкс, и неодобрительно смотрел на меня, словно я собрался нарушить покой его хозяина.

— Ухожу, не переживай — прошептал я коту и тихо прикрыл дверь.

Ну, надо же… обзавелся Петька охраной. А может, кот его так лечит? Говорят же, что они чувствуют, если у хозяина что-то болит. А вообще зря Южинский Котофея привадил — вот уйдем мы скоро отсюда, и что тогда? Кот ведь скучать без него будет. Как там у Экзюпери: мы в ответе за тех, кого приручили?

* * *

Утро начинается с того, что кто-то тихо пререкается под моей дверью

— А я тебе сказала, не ходи и не буди его! Он только ночью очнулся.

— Да, я просто гляну одним глазком, и все. Хочу убедиться, что все с ним в порядке.

— Петя, ну, что ты, как маленький, а⁈ Кто здесь лекарь — я или ты?

Пришлось признаваться, что я уже проснулся, пока они совсем не переругались

— Заходите, я не сплю!

— Доброе утро! — влетел в комнату радостный Петька. Но наткнулся взглядом на мою седую голову и тяжело вздохнул. Ну, раз не сильно удивился, значит, уже в курсе случившегося — Как ты, Поль?

— Живой, как видишь. А ты?

— И я жив. Кажется, нас с тобой больше никакая смерть не берет.

— О смерти с этого дня говори поуважительнее, она дама серьезная и таких шуток не понимает — предостерег я друга.

Петька испуганно кивнул и замолк. Вот то-то же… а то ишь ты, раздухарился он — смерть его, видите ли, не берет! Когда возьмет, поздно будет каяться.

За завтраком собрались всей сплоченной компанией, даже Котофей удостоил нас вниманием, усевшись на скамью рядом с Петром. Размеры этого кота вполне позволяют ему наблюдать за тем, что происходит за столом — вон, как внимательно на всех смотрит, словно понимает, о чем мы говорим. Он вообще теперь постоянно крутится у петькиных ног, --">