(Вульфи_) - Будь убедительной, Грейнджер (СИ)

увести, а я не могу позволить им причинить тебе вред».

И Гермиона кивает. Сама не верит в то, что делает, но это лучше, чем развитие событий по иному — более ужасному — сценарию. Её только сейчас накрывает волной отвращения и омерзения. И к ним, и к себе самой. Малфой прав, их мозгов хватит только на такое безрассудство и издевательство. Её корёжит и выворачивает от того, что происходит. Но подыграть действительно проще. Забыть на секунду о гордости и сделать это, к тому же — для Драко она делала не один раз.

Грейнджер настраивает себя на то, что ничего не будет. Что ей стоит примерить роль, в которой они с Малфоем красиво обводят этих тупиц вокруг пальца. Вот где совмещается приятное с полезным. Лишь бы не переиграть.

«Придётся быть грубым. Сопротивляйся».

И Гермиона шикает, стоит Драко коснуться её подбородка. Сжать пальцами щёки и ухмыльнуться так, словно только что в одночасье стёр всё хорошее между ними. Грейнджер пробирает мороз от такого взгляда — беспристрастного, дикого и надменного. Его дыхание касается её губ, а близость дурманит. Потому что она привыкла к нему. Она давно не боится. Гермиона смотрит с вызовом, ничуть не пасует, и Малфой резко толкает её; лёгкий хруст позвонков тихо слышится ей, и больно локтю, на который приземляется.

Вокруг притихают все, только жадно наблюдают, как Драко расстегивает бляху ремня. Ждут зрелища и унижений. Гермиону передёргивает, злоба накрывает с головой, и будь у неё палочка — сил хватит разнести всех.

— Поднимайся… грязнокровка. — Он медлит секунды три, прежде чем позвать её так, и слово криво ложится на язык. Она слышит в его голосе, как Драко переступает через себя, чтобы так к ней обращаться.

— Да пошёл ты, — говорит хрипло, громче, чем до этого. Он сам дарит ей уверенность.

— Грейнджер, как на тебя не похоже, — иронизирует Пьюси. — Хорошим девочкам не стоит так марать свой рот.

— С тобой я не разговаривала, — почти рычит в ответ, поднимаясь на колени с небольшим усилием. Малфой делает шаг и усмехается. Но не над ней.

«Ты чертовски заводишь, Грейнджер».

Его голос в голове пускает мурашки по коже, но вопреки тому, что Гермиона не ощущает страха, всё равно пятится. У Драко получается приспустить штаны и боксеры слишком мерзко, и она — хреновая актриса — всё равно морщится.

— Даже не думай, Малфой. — Грейнджер чуть ли не скалится и быстро пытается встать на ноги, но вокруг неё каждый начинает демонстрировать готовность пресечь её попытки к активным действиям.

Драко эта ситуация забавляет. Он выглядит Королём и знает, какой ход следующий. Играет, как хищник с добычей. Показательно, надменно и лицемерно. Совсем не такой, каким она привыкла видеть его в моменты их уединения.

— И что же ты сделаешь, всезнайка Грейнджер? Тебя ничто не спасёт от такого позора. — Едкая ухмылка красит его губы, а у неё сердце проваливается в груди от бессилия.

Ей сложно просто взять и отделить игру от реальности. Она напоминает себе об этом постоянно, но что-то всё равно продолжает царапать грудную клетку. Гермионе хочется отсрочить происходящее. Нет. Нет-нет. Она не готова. Не сможет.

Кажется, Драко замечает страх в её глазах. Он сменяет уверенность и заставляет Гермиону тяжелее и чаще дышать.

«Я знаю, о чём ты думаешь. Перестань. Так или иначе, я не сделаю тебе больно. Ты же знаешь».

Только это и удерживает её на плаву. Она сопротивляется, отворачивает голову и жмурится, когда видит перед носом его член. Гермионе требовалось сохранить самообладание, высечь сейчас всё приятное, что когда-либо происходило с ними.

— Возьми в рот, сука, — выплёвывает Драко и несильно сжимает пальцами её волосы.

Цепи рядом звякают, а Забини сильнее удерживает немого Рона, который от злости и беспомощности почти слился с цветом собственных волос.

— Сейчас твою подружку хорошо отымеют, — хмыкает Монтегю, и Драко недвусмысленно зыркает на него, что тот затыкается.

— Сопротивляйся, так даже интереснее, — тихо говорит Малфой, удерживая голову Гермионы и медленно надрачивая себе.

Ещё мягкий член начинает твердеть от нехитрых махинаций, и Грейнджер плотнее смыкает губы. Отвернуться теперь сложнее, и ей

--">