Ольга Корвис - Когда в лесу звонит колокол

чувства — а вдруг паренек его сейчас вернет прямиком к сумасшедшим деревенским? А вдруг их там уже ждут? В сознании бесновалось еще очень много таких “а вдруг”. Даня отгонял их подальше, крепко сжимал ключи и шел за Артемом. Издалека он заметил, что деревянный столб уже зарыли в землю. Внутри невольно похолодело — как памятник ему поставили, еще живому. Машина осталась на том же месте. На первый взгляд — нетронутая. Фонарь все так же то вспыхивал, то гас. Но теперь воспринималось наоборот — словно он не темноту с ее страхами отпугивал, а выжидал, чтобы бросить пятно света на любого, кто рискнет уйти.

С тихим треском старой лампы накаливания все погрузилось во тьму.

— Иди, — скомандовал за спиной Артем.

Даню не нужно было просить дважды. Из их укрытия он, прихрамывая, бросился к машине. На ходу бесшумно открыл двери. Забрался во внедорожник. Сразу заблокировал замок — как будто это могло помочь. Одновременно провернул ключ в замке зажигания, повторяя, как мантру или молитву:

— Давай-давай, бля, давай, пожалуйста…

Двигатель послушно завелся, и тут же в темных провалах окон начал зажигаться свет. А возле домов одна за другой появились фигуры в черном. Просто так, из ниоткуда. Рассудок затопило ледяным ужасом. Не получится, не успеет, не выберется! Даня врубил передачу и надавил на газ. Развернул машину. Крылом задел столбик — тот самый, свой, могильный — и втопил до упора. Он помнил, что Артем сказал ему напоследок — не реагировать, если они будут пытаться его остановить. Чем дальше от деревни, тем меньше у них сил. Но все-таки он заорал во весь голос, когда прямо перед машиной возник мужик с рубанком в руках.

— Бляяяяяяяя!

Нечеловеческим усилием воли Даня заставил себя не сбрасывать скорость. Зажмурился, когда деревенский уже прямо перед капотом оказался. Удар был такой, как будто камень из-под колес впереди идущей машины отскочил. По лобовому стеклу мелкой сеткой трещины пошли. Костров неверяще выдохнул. В дальнем свете фар метались тени. Даня чувствовал, что его трясет от страха. Он вцепился в руль так, что костяшки на руках побелели. Шею свело болезненной судорогой. Только бы выехать. Внедорожник подпрыгивал на знакомых ухабах — где-то здесь Костров Артема подобрал. Туда он ехал намного медленнее, сейчас так не получалось. Мысленно надеялся не пробить брюхо машины, чтобы масло или антифриз не вытекли, а то все, дальше пешком бежать придется.

Когда Даня выехал на трассу, смог еще немного выдохнуть. Сбежал. Живой. Как только впереди замаячила заправка, он съехал на обочину. Посмотрел на руки — они тряслись как у алкаша после недельного запоя. Пока выбирался, словно целая жизнь прошла. Чертовщина. Долбаная, стремная чертовщина! И мужик этот с рубанком… Кого он там тесать собрался? Беглеца заживо? Чтобы вместо столбика закопать? Костров рассмеялся — невесело, с надрывом. Смеялся так, что глаза заслезились. Когда немного отпустило, Даня сложил на руле руки и уперся в них лбом. Часы показывали всего восемь вечера. Если поедет домой, к утру будет в Москве и постарается все забыть. Он понимал, что надо сдвинуться с места, но продолжал сидеть. Через час смог заставить себя выйти из машины и переодеться. После колодца от одежды мертвечиной несло.

Даня доехал до заправки. Залил полный бак, купил кофе и снова съехал на обочину. Его словно парализовало. Он бездумно смотрел, как по трассе в обе стороны несутся машины, а он будто застыл во времени — как и та проклятая деревня. Иногда он на полчаса-час проваливался в тревожный сон. Иногда заводил машину, чтобы согреть остывший салон. Но так и не смог тронуться с места и поехать в Москву.

Когда рассвело, Даня выехал на трассу и погнал вперед. За ночь внутри созрела злая решимость. Все противилось оставлять эту чертовщину вот так. Просто малодушно забыть и не думать, сколько еще людей там может сгинуть. Костров съехал в небольшую деревушку — обычную, живую. На вопрос, есть ли у них колодец, местные удивились. Какие колодцы, если у всех давным давно свои скважины? Но если очень надо, то есть. Костров набрал в полуторалитровую бутылку ледяной воды, развернулся и помчал обратно — в Вяземское. Пока вчера ждали темноты, Артем озвучил предположение, которое сильнее бетонного блока мешало просто так домой уехать. Парень сказал, что если ритуальный колодец вскрыть и налить туда воды из настоящего колодца, который для жизни создан, то это может очистить жертвенник.

Даня опустил --">