Галина Ландсберг - Контракт

Работа сделана, а значит ему делать тут больше нечего. Сожрут ли тело мутанты, или над ним надругаются какие-нибудь особо извращенные сталкеры – Вермута уже не волновало. Бесчеловечно, но… Прошло некоторое время, прежде чем мужчина убедился на личном опыте, что деньги могут легко заместить собой любую человечность.

Кто знает, как отреагировали бы на него бойцы «Долга», охранявшие переход к бару со стороны Свалки, приди он к ним в своём «парадном» наряде, а не в «Заре», как сейчас. Известно, что те «Наёмников» на дух не переносили и старались их представителей перебить при любом удобном случае. Если случая не было – устраивали, но, при всей своей ненависти, долговцы иногда не брезговали пользоваться их услугами. Смеяться над этим Вермуту давно надоело – мир полон двойных стандартов и не ему кого-то осуждать.

Немногословная охрана лишь осмотрела высокую крупную фигуру наёмника, смерившего их беспристрастным взглядом из прорезей в тёмно-коричневой балаклаве. Следовало бы сказать «Привет!», но мужчина и сам не был чрезмерно болтливым, особенно в моменты, когда на это нет ни времени, ни желания.

Как самый порядочный «Одиночка», Вермут оставил оружие охраннику, входя в бар и пропустив мимо ушей его гнусавый голос, велевший проходить быстрее. Да он и был бы рад, пройти быстрее, но в проходе собралась порядочных размеров очередь. Нет, в баре не было невероятно интересной драки, нового товара или завезенных шлюх: очередь возле себя собрал один местный обыватель.

Оккупировав одно из помещений бара, Пастор открыл молельный филиал. Когда точно священник появился на «Ростке», Вермут не помнил, но уже много времени здесь стабильно стояла очередь в его крошечную комнатку. Таковы некоторые люди, что чувствуют себя лучше, когда поделятся своими проблемами и свершениями с кем-то другим, посему услуги этого «другого» стали востребованными практически сразу. Наемник в подобном не участвовал, но ждал, что когда-нибудь им прилетит заказ на этого святошу, потому как тот, должно быть, знал слишком много.

Пробравшись сквозь толпу, Вермут прибился к свободному углу барной стойки. Если бы его сейчас спросили «Зачем он здесь?», мужчина бы ответил, что чтобы выпить. Ложь звучала бы логично и обыденно, и расспросы прекратились бы тут же. Но правда была такова, что в этом месте наёмника должен был ждать один из посредников. Вермут дивился выбору: для него бар казался местом слишком людным, чтобы обсуждать дела, но сменить его не вышло. Удивлялся, но понимал - посредник боялся его, остерегался остаться один на один в совершенно безлюдном месте. К слову, зря: Вермут был не из тех людей, что готовы убивать налево и направо просто так, ведь за смерти посредников никто не платил. Всё же тут и заказчикам удобно передать свой заказ через кого-то, и им мороки меньше.

Время шло, очередь в коридоре убавлялась, как и алкоголь в его стакане, а человек всё не появлялся. Вермут знал его в лицо и злился, что знакомая физиономия появляться не спешит. Не успокаивало его даже пиво, в которое сразу было намешена ароматная травяная смесь из сушеной полыни, тысячелистника и мяты. Когда-то именно за извращенные вкусы в выпивке он и получил своё прозвище. Изначально насмешливое, но потом уже ставшее постоянным. Такое же укрепившееся, как и фляжка с водкой, содержащей смесь, в его любом инвентаре. На данный момент она была пуста и мужчина выпивал не только для маскировки.

Запах трав и алкоголя витал вокруг него невесомым облаком и ласкал обоняние. Вторжение в букет индивидуальных ароматов навязчивого запаха ладана показался Вермуту кощунственным, но не будет же он, в самом деле, сгонять со стула рядом с собой уважаемого местными сталкерами человека? И не подумал бы, если бы тот ограничился только своим появлением и не обратился к нему, тем самым разорвав последнюю струну истончившегося нерва наемника.

- Молодой человек, сигареткой угостите?

Вермут повернул голову на спокойный и, в какой-то степени, уютный голос. Длинное бледное лицо, крючковатый нос, сухие обветренные губы и бледный, грязно-голубой цвет глаз – наемнику присевший напомнил старика, хотя по виду им пока ещё не являлся. Хотя и исповедовал он людей любой конфессии, носил католическую черную сутану, и та в распахнутом виде смотрелась неуместно поверх черного комбинезона - долговского на первый взгляд, так как бронник отсутствовал, а вместе с ним и красные --">