Станислав Змрок - Горькие звёзды

область. Почему же милиционер помнил это все пятьдесят лет? Да, просто напросто, в те времена самопровозглашенный пророк каких-то космических религий действительно был чем-то необычным. Это уже много позже всякие сектанты и сатанисты полезли, как грибы после дождя. А для проживающих в сонной глуши непуганых советских граждан все эти россказни про Златоглавых богинь да Звездных Дев могли стать темой дня. Космическая тема, опять же, в те дни была особенно популярной.

У Петрова в домашнем архиве нашлись и фотографии «пророка» Зиновьева, которых еще не видел Павел. Были и копии писем, которые Петров в свое время готовил областному начальству и КГБ. Были и сообщения из психлечебниц, через череду которых прошел Зиновьев. И, самое интересное, были и полученные «по дружбе» копии протоколов обыска гэбистами дома и всех возможных мест пребывания Зиновьева.

Все эти замечательные документы и фотоматериалы старый милиционер добродушно разрешил отсканировать на компьютере внука. Похоже, старик был только рад, что не кто-нибудь, а наука взялась за одно из первых дел его молодости.

Имея поддержку двух стражей порядка и секретаря горсовета, было делом техники получить доступ к архивам газеты, единственными помехами были только провинциальные безалаберность и необязательность сотрудников. Да еще найти хоть что-нибудь в архивах было нелегкой задачей — какое такое микрофильмирование в советской глубинке? Но, надышавшись бумажной пылью, Павел все же добавил немного материала к своим заметкам. Разумеется, интересовали его имена и явки, а вовсе не «соцреалистичное» содержимое газет, которое он и так прекрасно представлял себе.

Далее, ниточка протянулась к двоюродной сестре Зиновьева, работавшей сначала в Доме Культуры родной деревни, затем в Краеведческом музее в райцентре. Бабуля уже давно в лучшем мире, но в начале девяностых, на волне «теперь можно» она готовила экспозицию по религии и запрещенной культуре района советских времен. И, по слухам, «пророку» Зиновьеву там было уделено большое внимание и даже представлены какие-то вещественные свидетельства. К сожалению, на чудовищной фотографии в газете ничего нельзя было рассмотреть.

Удивительно, но именно в Краеведческом исследования Павла ровным счетом никого не заинтересовали. Точнее, никого из тех, на чью помощь он рассчитывал. С несколькими молодыми сотрудниками и сотрудницами Павел неплохо пообщался, но они слышали о Зиновьеве либо краем уха, либо вообще ничего. И они ничего не решали. Толстая директриса же, кажется, в гробу видала какого-то столичного выскочку, многословно, презрительно и с обильным упоминанием абсолютно неизвестных парню бюрократических реалий обосновав, почему он должен выйти за дверь и никогда не возвращаться. Павел не мог так просто отступить и как-то уболтал директрису хотя бы спросить у завхоза насчет тех экспонатов. Но завхоз не отвечала по внутреннему телефону, так что директриса отправила парня поискать ее самостоятельно. Завхоз таки встретилась ему в коридоре, но на его слова ответила красноречивым взглядом и исчезла, напоследок отфутболив его назад к директрисе. «Но я у нее уже был…» — растерянно сказал Павел закрывшейся перед его носом двери.

Но мир не без добрых людей. Видевшая эту сцену из противоположного конца коридора пожилая сотрудница подошла к потерянному парню и сказала, что экспонаты в свое время были получены сестрой Зиновьева от жительницы одной из самых удаленных деревень района, которая была знакомой («Если вы понимаете, о чем я, молодой человек») незадачливого пророка, и первой встретила его в тот день, когда он был «оглашен».

Вот это было что-то новенькое! Никакая такая знакомая не упоминалась среди вороха документов и свидетельств, известных Павлу. Имея нескольких сочувствующих «где надо», встретиться с ней было делом времени, лишь бы она еще была жива. Полицейский Захаренко быстро навел справки и получил фамилию и адрес, а секретарь Вячеслав организовал парню дорогу с утренней оказией.

Дорога вышла нудной и долгой, шоферу старого грузовичка еще нужно было сворачивать по рабочим делам, а потом машина немного поломалась, а в другом месте завязла в неизвестно откуда взявшейся грязи. К вечеру они достигли какого-то колхоза, где после неуютной ночевки шофер передал парня по эстафете своему коллеге, и тогда Павел узнал, что предыдущий день был разминкой, так как новый шофер --">