Артём Артёмов (Artem2s) - Конверт

студенчества и хохочут. Ник, с которым они в тот день «соображали на троих», уже осоловел от водки и водил мутными глазами от одного хохочущего друга у другому, явно не успевая за разговором. Но не забывал хохотать вместе с ними. От этого зрелища я тоже смеялся, чувствуя в груди щекочущее тепло, от которого на глаза наворачивались слезы.

Я любил их больше, чем кого бы то ни было на свете. Я отдал бы все, что у меня есть, лишь бы они были всегда вот такими: близкими, хохочущими, беззаботными.

Бойтесь своих желаний, так ведь говорят?

Постепенно от воспоминаний о студенческих годах мы перешли к воспоминаниям о детстве, любимых местах и играх. Ник вдруг сказал, что землю старого лагеря кто-то купил и теперь там, скорее всего, будут что-то строить. Традиционно повздыхав на тему «куда уходит детство», мы начали вспоминать многочисленные игры, которые когда-то устраивали среди полуразрушенных строений.

И вот тут всплыл эпизод, о котором я, как ни странно, не помнил почти ничего.

— Да ладно тебе, — озадаченно уставился на меня Тоха. — Это вообще-то твоя идея и была. Ты ж сам нам про Последнего Почтальона рассказал.

— И весь ритуал этот описал, — поддакнул Ник. — У меня потом неделю палец болел, Попрыгунчик тыкал от души.

— Да ты просто неженка был. Хотя почему был? — хмыкнул Шурка. — Нет, серьезно не помнишь?

— Почти ничего, — признался я. — Расскажите.

И они рассказали мне о, наверное, одной из первых придуманных мной историй. Я попытаюсь рассказать ее так, как понял, потому что сам я и правда почти не помню, как придумывал её. Это было, пожалуй, самое начало нашей дружбы, когда мы выяснили, что четверка — это очень удобное число для игр, и решили всегда держаться вместе. Уж не знаю, что творилось в наших детских головах, но мы решили дать клятву, совершить какой-нибудь обряд или что-то в этом роде. Сделать что-то, что связало бы нас навсегда. Только вот никаких обрядов сильнее обычной клятвы мы тогда не знали, а клятва показалась нам недостаточно весомым действием. И тогда, по их словам, я рассказал им о Последнем Почтальоне.

Дело в том, что в руинах старого детского лагеря в пригороде, где мы часто играли в войнушку, прятки, охотников за привидениями и черт знает во что еще, возле одного из полуразрушенных деревянных корпусов стояла на невысоком постаменте старая статуя. Время и вандалы не пощадили ее, понять, кого она изображала в свои лучшие годы, было сложно. Это однозначно был мальчик или мужчина, одна рука сломана почти у плеча, вторая оторвана вместе с плечом, изломы щетинились кусками гнутой арматуры. Торс был покрыт трещинами и надломлен, кое-где в просветах так же были видны металлические стержни, на которых и держалась верхняя часть туловища. В какой позе стоял человек, нам уже было не узнать, в наши дни фигура клонилась вперед и немного вбок.

От дома позади статуи даже в то время оставалась только пара стен. Скорее всего, это было одно из административных зданий лагеря, потому что на нем висел каким-то чудом сохранившийся почтовый ящик.

Видимо, эта картинка задержалась у меня в памяти после наших игр там, и я называл эту статую Последним Почтальоном. Это я помнил, а вот остальное…

Выяснилось, что я рассказал друзьям о способе выполнить одно желание. Нужно было написать его на листе бумаги, положить в конверт, запечатать измазанным в собственной крови пальцем и кинуть в тот почтовый ящик в последнюю минуту уходящих суток. То есть почти в полночь. В заброшенном и полуразрушенном детском лагере, о котором, конечно же, гуляла пара-тройка страшилок. В месте, где мы сами, насмотревшись «Охотников за привидениями», бродили в поисках призраков и их следов. И, естественно, «находили».

Надо ли говорить, что такой вариант представлялся нам железобетонным способом навеки скрепить наше товарищество?

Раз дело касалось всех четверых, поведал им я, значит, и запечатать конверт нужно будет каждому из нас, и в лагерь ночью идти всем вместе. По прошествии лет я даже подивился разумности такой механики моего выдуманного чуда. Это исключало воздействие желаний на посторонних. Например, загадать, чтоб с тобой начала дружить какая-то девочка было невозможно, ведь довольно трудно будет убедить ее запечатывать своей кровью конверт и идти ночью с тобой в развалины, не вызвав, мягко говоря, некоторых подозрений.

Но еще больше меня поразил способ воплощения загаданного в жизнь.

Если бы --">