Артём Артёмов (Artem2s) - Куколка

какой-то его бывший однокурсник сейчас кропает докторскую по неврологии и чему-то там еще, и вот такие случаи как раз то, что ему нужно. Повезло, значит. Мне, наверное. Или другу его повезло, не знаю, кому больше. Впрочем, направление на МРТ я получил, вместе с вселяющим оптимизм замечанием, что «подобное недомогание может быть связано с образованием опухоли, лучше подстраховаться».

Ладно, грех жаловаться, упомянув опухоль, дядька даже сам со мной прогулялся до кабинета МРТ и похлопотал, чтоб меня в срочном порядке прогнали через шайтан-машину. Я слушал гудение сканера и вспоминал взгляд из глаза. Блин, даже звучит как бред — взгляд из глаза. А как еще сказать, если глаз мой, а взгляд — нет? Ой, едет у меня крыша, похоже, ой, съезжает.

МРТ никаких аномалий не показало, чему я особо и не удивился, но обрадовался. С паршивой овцы, как говорится. Потопал домой, получив от окулиста бумажку с номером его однокурсника-невролога. Николай Андреевич. Не знаю, не знаю. Как-то не тянет меня в подопытную свинку превращаться. Одноглазым оно, конечно, не сахар остаться, но некоторое облегчение поход в больницу принес. Ни опухоли, ни поражений каких-то у меня не нашли — и то хлеб. А окажись у меня какая-то редкая болезнь — так, во-первых, вылечить все равно не вылечат, редкая ж, зараза, наверняка, как лечить, не знают. А во-вторых, будут на мне учиться ее лечить, закатают в какое-нибудь НИИ, проводами обмотают и на койку под наблюдение. Это вот вообще не радует. Подождет Николай Андреевич. И я подожду, может, само рассосется.

* * *

Если вы думаете, что жить с одним глазом — это как с двумя, только видно меньше, то вы сильно заблуждаетесь. Бинокулярность, или как там ее, — штука нужная в повседневной жизни. Без второго глаза оказалось трудно оценивать расстояние, я спотыкался на лестницах и промахивался, когда брал что-то в руки. Но к этому можно было привыкнуть, а в остальном жизнь моя мало поменялась, разве что в зеркало я теперь смотрел реже и старался не встречаться взглядом с вторым глазом. Странное ощущение взгляда не проходило. На работе про свои проблемы я говорить не стал, таращиться в монитор и барабанить по клаве потеря одного глаза почти не мешала, коллеги особо разницы тоже не замечали. Легкую неуклюжесть списали на переутомление, благо я нередко оставался на работе сверхурочно. Глаза внимания не привлекали, двигались синхронно.

Поначалу.

Да, да, саморассасываться проблема не захотела, более того — через несколько дней я почувствовал знакомое покалывание в правой глазнице. Щекотало те мышцы, которые глазом двигают. Очень, я вам скажу, непривычное ощущение, вы даже не представляете, какие там мышцы и как расположены, обычно люди их почти не чувствуют. Отлежать-то их нельзя. Я начал нервничать и, под предлогом все того же переутомления, написал заяву на двухнедельный отпуск. Дир у меня золотой, сверхурочных моих не забыл и подмахнул не раздумывая, посоветовав себя впредь беречь.

Покалывание не проходило, и на следующий день я решился. Николай Андреевич, выслушав мои сбивчивые описания, заинтересовался и пригласил к себе на прием. Очень познавательная вышла встреча, жаль, что бесполезная. Я пару часов побыл-таки морской свинкой, прошел несколько тестов, некоторые были довольно бредовыми. Ну, этот хоть стулья под ноги не совал. Предлагал закрыть левый глаз, открыть правый и описать предмет, который он поставит на стол передо мной. На мое резонное, на мой взгляд (взгляд!), возражение, что я ни черта не вижу, он просил не отвлекаться и выполнять задачу. Ясное дело, ничего я описать не мог, и Николай заключил, что псевдослепотой тут не пахнет. Как мне показалось, ему было жаль. Потом мы считали карандаши. Я смотрел прямо перед собой, а он раскладывал на длинном столе карандаши и просил сказать, сколько их. Сначала слева — ну до пяти я считать, слава богу, обучен. Потом, попросив не вертеть головой, он передвинул два карандаша вправо, где мне их было не видно, и спросил, сколько карандашей на столе. Ну я-то не совсем потерянный, от того, что карандаши по столу двигают, они с него исчезают, ответил, что так пять и осталось, если, конечно, он их там не убрал тайком, пока я не вижу. Он пробормотал что-то типа «На геминеглект тоже не похоже» и еще больше опечалился. Потом были еще тесты, но все явно шло не так, как ему хотелось, и скучнел он все больше. Услышав про покалывание, Николай предложил мне лечь в стационар и пройти --">