Александр Оганович Чубарьян - От французской революции конца XVIII века до Первой Мировой Войны

результате промышленного переворота произошел переход от ремесленного и мануфактурного труда к фабричному, что было вызвано к жизни революцией в технике, обусловившей замену мускульной силы человека и животных паровыми двигателями, а в конце рассматриваемого периода — двигателями внутреннего сгорания и электричеством. Революция в сферах связи и путей сообщения, и прежде всего бурное строительство железных дорог и парового флота, вызвала мощный подъем металлургической промышленности и сопутствующих производств. Широкое и повсеместное внедрение в конце XIX — начале XX в. телеграфа, телефона и радио многократно улучшило сообщение между странами и даже континентами. Все это стремительно ускоряло процесс урбанизации, что существенно меняло соотношение между городским и сельским населением в пользу первого: возросли темпы миграции в города. Способствовал этому и демографический взрыв. Прирост населения тесно связан с общим преобразованием материальной жизни: развитие производства и улучшение транспорта, увеличение импорта продовольствия, прогресс в области медицины создавали условия для проживания в Европе населения гораздо более многочисленного, чем прежде.

С начала XIX в. почти во всех странах Европы начали проводиться регулярные переписи населения, степень достоверности которых была довольно высока. Так, население Европы в целом, исчислявшееся к 1800 г. приблизительно в 175 млн, в 1914 г. достигло 450 млн. Рост населения был неодинаков в разных странах. В частности, в Великобритании этот показатель изменился с 12 млн в 1810 г. до 40 млн в 1914 г., между тем как в Ирландии упал за это же время с 6 млн до 4 млн 400 тыс.

На протяжении XIX в. существенно изменилась и плотность населения: во Франции она увеличилась с 56 до 74 человек на 1 кв. км, в Англии (вместе с Уэльсом) — с 80 до 239, в Германии — с 50 до 120, в Австрии — с 47 для всей империи до 95 для собственно Австрии и 64 для Венгрии, в Италии — с 64 до 121.

Рост населения обусловливался значительным превышением рождаемости над смертностью. Число рождений на каждую тысячу жителей также весьма различалось в европейских странах, и в течение столетия оно сильно менялось в одной и той же стране: в Англии оно уменьшилось с 32 (в 1840 г.) до 24 к концу века, в Германии — с 36 (в 1840 г.) поднялось до 39 (в 1880 г.), а затем понизилось до 27 (в 1913 г.), во Франции — с 32 (в 1820 г.) оно опустилось до 12 (в 1912 г.).

Миграция и в регионы, лежащие за пределами Старого Света, и в менее развитые районы собственных стран, как это было, к примеру, с миграцией сельского населения России в Сибирь, не решала до конца проблемы «избытка» населения, что не могло не сказаться на радикализации «низов», особенно в городах.

Роль крупных городов как политических, финансовых и культурных центров многократно возрастала, что в первую очередь относится к столицам. Города становятся также средоточием социальной напряженности. Недаром почти все революции конца XVIII–XIX в. были революциями городскими.

Городское сообщество, особенно столиц и крупных центров, как никогда, проявило себя в качестве генератора идей общенационального и всеевропейского плана. Это относится и к национальным движениям нового типа, стимулятором которых оказалась доктрина либерализма, в реализацию которой культурные и политические традиции вносили свои коррективы. В конечном счете эти национальные движения дали импульс процессам, реализовавшимся в объединении Италии и Германии, в реструктуризации Австрийской империи в двуединую монархию Австро-Венгрию.

В истории Европы первой половины XIX в. имелось немало эпизодов, когда городской либерализм подвергался натиску распадающегося традиционного общества. В Испании это вылилось в так называемые «карлистские» войны, своего рода вооруженный протест, консервативный бунт клерикалов-абсолютистов против любых форм модернизации.

Но в эти же годы либерализму был брошен вызов и со стороны радикальных городских «низов», вдохновляемых идеями социальной справедливости, что проявилось в распространении доктрин утопического социализма, анархизма, а начиная с 40-х годов и марксизма. Движения, участники которых вдохновлялись этими идеями, принимали самые различные организационные формы — от фаланстеров Роберта Оуэна, положивших впоследствии начало кооперативному движению, до тайных обществ типа итальянских карбонариев и анархистских сект.

Важнейшую роль в политике и --">