Валерий Дмитриевич Поволяев - Дымовая завеса

разговоров — в основном, на собачью тему, эмоциональные возгласы, всхлипывания, перешептывания, мат, ахи, чохи, бормотание под нос… «Цирк, и только, — невольно подумал Широков и отошел от заборчика, — не хватает лишь попугаев, играющих на дудках, крокодила, раскуривающего вонючую сигару, и говорящей лошади…»

В загоне имелась и «артистическая» комната — совсем маленькая, прочная, с калиткой, запирающейся на деревянную вертушку. Около калитки этой стоял дюжий белобрысый мужик в засаленной теплой шляпке, едва державшейся на его макушке, и мял в здоровенных конопатых руках кожаный поводок.

На поводке сидел, чуть сгорбившись, крупный, с недоумевающей физиономией и растерянными глазами пес, — как определил Широков, овчарочьей породы, но не чистой, — являл собою смесь среднеазиатской овчарки с овчаркой русской. И с теми и с другими Широкову доводилось иметь на границе дело. Собаки умные, послушные, в отличие от «двортерьеров» и комнатных шавок никогда не оставляющие своего хозяина в беде.

Масть у пса была сложной, двухцветной: низ волоса был темнее, верх светлее. Еще у пса было что-то от волка, но что именно — без компота, разбавленного стаканом водки, не разберешь.

Даже опытные спецы-кинологи и охотоведы не всегда могут отличить собаку от волка, особенно, если зверь двухпометный, имеет примесь собачьей крови и наоборот… Иногда на глаза попадается матерый, дородный, с накачанным телом и беспощадным желтым взглядом волк… Естественно, всякий охотник сразу хватается за оружие — волка упускать нельзя.

А потом, когда зверь уже лежит, дергает лапами, отходя в верхний мир, начинает народ разбираться, что к чему, оказывается — это собака, а не волк.

Точно породу можно определить только по длинному остевому волосу, растущему на холке. Надо выдрать несколько волосков и тщательно рассмотреть их, Если на волосе внизу присутствуют три полоски, значит, это волк, если полосок две — собака.

Других отличий нет, только это — вот как, оказывается, близки звериные души, собачья и волчья. Еще их отличает, конечно, ненависть, которую волк испытывает к собаке.

Ненавидит он ее за то, что ушла собака из общей стаи к человеку, нырнула под его крыло, вот и считает волк это предательством. И собака поджимает хвост, боится волка — тот в любой миг может ей отомстить за прошлое и всадить клыки в горло.

Очень непростые отношения сложились у собаки с волком и, похоже, дружбы у них не будет уже никогда, — так считал Широков.

Народа тем временем набилось в загон уже много — тесно стало, все возбужденные, горластые, подвыпившие, — и все жаждут собачьей крови. Широков повнимательнее рассмотрел физиономию мужика в засаленной шляпке-маломерке — не понравился ему этот не самый лучший сын давно угасшей перестройки.

Во-первых, на пса своего он старался не смотреть — значит, все, расстался с ним, предал, а во-вторых, глаза у него бегали, как шарики в качающемся подшипнике: туда-сюда, туда-сюда, на месте не стояли и главное, на верном своем псе не задерживались… М-да, картина маслом. Как в том фильме.

Интересно, как зовут пса? Рекс, Лайм, Джек, Грей или все-таки как-нибудь по-русски: Шарик, Трезор, Тарзан, Тихоня? Впрочем, вряд ли такого пса можно назвать Тихоней — на Тихоню он очень не похож. Широков почувствовал, как у него сам по себе задергался уголок рта. Один уголок, левый, на той стороне, где находится сердце. Он еще раз вгляделся в лицо хозяина обеспокоенного пса.

Как узнать, почему этот человек решил избавиться от собаки? Нет денег на жизнь или же не может потчевать своего питомца достойной едой — мясом с мозговыми косточками и свежей печенкой? Или хочет заработать несколько тысяч рублей на бензин для машины и на новое платье для жены?

В это время на площадке появился откормленный, с блестящей короткой шерстью питбультерьер. Широков знал и питбультерьеров. Опасные собаки. Клыки страшные. Если питбуль сожмет их, то разжать можно будет только топором. Или с помощью домкрата.

Короткие стоячие уши, цепкий кусачий взгляд, готовно оскаленные зубы — сделал питбуль это заранее: старый разбойник, он хорошо знал, что будет происходить в этом загоне, как знал и то, что сегодня ему придется хлебнуть чужой крови.

Ни боев, ни драк, ни увечий он не боялся, что же касается смерти, питбуль вообще не знал, что это такое, боли никогда не ощущал, драться был готов с кем угодно, даже с носорогом: на лопатки он его, конечно, не --">