Ю. П. Анисимов , Г. А. Новицкий - Останкино (очерк)

исключительно для охоты, барского дома здесь не было, и стояли лишь соколиный и «псаренный» дворы

От наследника М. Я. Черкасского - кн. Алексея Михайловича (1680 - 1742 г.г.) осталось еще меньше. О нем напоминают только огромные кедры в парке, посаженные после его пребывания в Сибири, куда Петр I назначил его губернатором. Этот вельможа, сумевший удержаться на высших придворных постах, несмотря на частые дворцовые перевороты, в то же время «молчаливо и неустанно» накапливал огромные земельные имущества, не считая бриллиантов, золота и серебряной утвари. Его дочь кн. В. А. Черкасская принесла все эти богатства в приданое гр. П. Б. Шереметеву, и соединенные состояния обеих семей сохранились, не дробясь, до 1871 г. Чтобы судить о величине этих средств, достаточно сказать, что в 1800 г. во владении Шереметевых находилось в разных губерниях до 600 тыс. десятин земли с населением свыше 210 тыс. крепостных, из которых некоторые в промышленных центрах, как Иваново (ныне г. Иваново-Вознесенск) или Павлове, сами обратились в крестьян-капиталистов, иногда даже владевших мануфактурами (фабриками) 1).

[1 Подробности о Шереметевых см. в брошюре В. К. Станюковича «Бюджет Шереметевых», М. 1927 г., изд. Управления музеями - усадьбами и монастырями.]

Что же касается самого Останкина, то оно до конца XVIII века ие имело особого значения среди остальных вотчин Шереметевых. Это село занимало в половине ХVIII в. вместе со слободою Марьиною (теперешний московский пригород Марьина роща) и пустошью Ерденевым площадь в 1241 дес, из которых 563 под сенокосом, 522 дес. под лесом, остальные под пашней, селениями и неудобной землей. В самом Останкине значилось 157 крепостных, а в слободе Марьиной 111. Почти все они были дворовые, и в числе их значилось много ремесленников, обслуживавших московские дома Шереметевых, куда, кроме того, посылались из Останкина сено и дрова. Такой «подсобный» характер вотчина сохраняла долго, - и при П. Б. Шереметеве, когда здесь возникли большие оранжереи, где под руководством садовника-иноземца К. Реннерта выращивались всевозможные овощи для графского стола. Приблизительно к этому времени возник здесь небольшой барский дом, «старые хоромы», часть которых могла быть еще выстроена в последние годы жизни А. М. Черкасского. Но в новую полосу своего существования Останкино вступило лишь после смерти П. Б. Шереметева, при его сыне Николае Петровиче (1751 - 1809 гг.). Личный друг Павла I, он не искал блестящей служебной карьеры, довольствуясь несколькими почетными должностями в московских учреждениях и затем званием обер-камергера, что сравнительно мало отвлекало его от полюбившихся ему занятий музыкой и театром. Еще при жизни отца он стал руководить его крепостной труппой, не поднимавшейся до тех пор над обычным уровнем подобных барских затей, уделяя много времени подбору и подготовке исполнителей, и, стремясь придать спектаклям вполне европейский характер, постоянно выписывал из Парижа не только партитуры и эскизы декораций, но и различные предметы бутафории. Эта страсть к театру еще усилилась после сближения с одной из крепостных актрис - Прасковьей Ивановной Жемчуговой (1768 - 1803 г.г.), дочерью кусковского кузнеца Ивана Степановича Ковалева, быстро занявшей первенствующее место в шереметевской труппе. Свидетельства современников и старые портреты рисуют нам ее не красивую, но полную женского очарования и душевных богатств. Увлечение Н. П. Шереметева с годами росло и привело, наконец, в 1801 г. к такому необычному в те времена браку барина с крестьянкой, получившему широкую известность по песне: «Вечор поздно из лесочку я коровушек гнала…» 1).

[1 Характерно, что прежде чем вступить в брак с П. II. Ковалевой, Н. П. Шереметев сочинил целую версию о «благородном» происхождении Пр. Ив. от шляхтича Ковалевского, когда-то поступившего на службу в дом к Шереметевым.]

Еще задолго до брака, около 1790 года Н. П. Шереметев задумал построить в своем владении в Москве, на Никольской ул., громадное здание, объединявшее жилой дом с театром и «музе-умом». До настоящего времени сохранилось несколько проектов этого «московского дома»: два из них, видимо присланные корреспондентом Н. П. Шереметева, виолончелистом парижской оперы Иваром, принадлежат французским архитекторам Клоду Эруа и неизвестному. Затем есть проекты Рафаэля Штерна (из Рима), московского архитектора Е. С. Назарова (1747 - 1822 г.г.) и знаменитого И. Е. Старова (1743 - 1808 г.г.). Наконец, существует еще проект без --">