Виталий Геннадьевич Кандалинцев - Лунные и грошовые

5:5).

Многие достойные люди провели долгие годы жизни в борьбе с гордостью и порождаемыми ей страстями, не всегда вполне преуспевая. Дирк Стрев преуспел настолько, что его приходится признать чрезвычайно одаренным в сфере аскетического труда, как и в сфере благотворительного труда. В профессиональном труде ситуация у Стрева двойственная. Как художник, он плох. Но как специалист в области новых трендов живописи, он, возможно, превосходит Стрикленда. Ведь рассказчик подчеркивает, что вкусы Стрикленда относительно признанных мастеров были вполне традиционны. Не факт, что за пределами своего пусть и гениального, но все же не единственно возможного видения, он оказался бы таким же проницательным, как Дирк Стрев. Рассказик довольно недвусмысленно об этом говорит:

Стрикленд, я бы сказал, был от природы не слишком умен, и его взгляды на искусство не отличались оригинальностью. Я никогда не слышал, чтобы он говорил о художниках, работы которых были в известной мере родственны его работам, например о Сезанне или Ван-Гоге; я даже не уверен, что он когда-нибудь видел их произведения. Импрессионистами он особенно не интересовался. Технику их он признавал, но я склонен думать, что импрессионистическая манера казалась ему пошлой (гл.44).

Мы видим, что в профессиональной области и у Стрикленда ситуация двойственная. Как критик в области живописи, он довольно зауряден. Может быть, даже так же плох, как Стрев в качестве художника. В романе эти персонажи как бы сравниваются, но сразу возникает ощущение, что это сравнение какое-то неестественное: Стрикленд «плохой человек, но и великий тоже» (гл.43), а Стрев – «очень плохой художник и очень хороший человек» (гл.40).

С точки зрения концепции СТТ, у этих двух людей очень разные результаты в сферах триединого труда. Но оба героя романа очень значительны, не лишены недостатков и трагичны. Поэтому, как ни странно, у них похожая судьба – судьба не понимаемых и осмеиваемых.

Возможная философия Стрикленда, о которой я сказал ранее, выглядит вынужденной. Но все же трудно отделаться от мысли, что к ней в поступках художника примешивается и изрядная гордость. Т.е. если смотреть на дело не с точки зрения призвания, а просто с точки зрения реакции на гордость других, то Стрикленд, очевидно, на гордость ответил гордостью. Вообще Стрикленд изображен в романе так, что действительно можно поверить, что высокое и низкое образовали в его личности сплав, в котором одно от другого уже неотделимо.

Но Стрев отвечает на гордость других не так, как Стрикленд. Дирк Стрев отвечает любовью, и в этой любви идет так далеко, что даже рассказчик не выдерживает и укоряет его. Действительно, в ответ на уход жены Стрева к Стрикленду, ее категоричный отказ внять его унизительным просьбам одуматься, Дирк начинает проявлять заботу о ней – дает денег, даже оставляет свою студию ей и Стрикленду, не может даже уехать из-за своего опасения, что может понадобиться Бланш в ее каких-то нуждах. Рассказчик поражен его малодушием, говорит ему что «нельзя быть такой тряпкой» и т.д.

Да, в глазах окружающих Стрев выглядит шутом и даже сам признает за собой шутовство. Но он бывает комичным в той же степени, в которой Стрикленд бывает отвратительным.

(обратно)

Глава 3. Случайность признания

В романе затрагивается жизненно важная проблема любого творческого человека – проблема признания. Вполне очевидно, что несколько персонажей романа (включая рассказчика и Стрикленда) отнюдь не считают, что у достойного произведения всегда счастливая судьба быть по достоинству оцененным. Успех и неуспех – это, скорее, счастливый и несчастливый случаи соответственно.

В начале романа на эту тему высказывается рассказчик. Его взгляды прекрасно выражает следующее высказывание, относящееся к профессиональной сфере молодого писателя:

Поистине это душеспасительная епитимья – размышлять об огромном количестве книг, вышедших в свет, о сладостных надеждах, которые возлагают на них авторы, и о судьбе, ожидающей эти книги. Много ли шансов у отдельной книги пробить себе дорогу в этой сутолоке? А если ей даже сужден успех, то ведь ненадолго. Один Бог знает, какое страдание перенес автор, какой горький опыт остался у него за плечами, какие сердечные боли терзали его, и все лишь для того, чтобы его книга часок-другой поразвлекала случайного читателя или помогла ему разогнать дорожную скуку. А ведь, если судить по рецензиям, многие из --">