А В Яковенко - Виктор Дмитриевич Колупаев. Биобиблиографический указатель

Основная
характеризующая черта всех «доперестроечных» произведений Колупаева –
пронзительная лиричность. Причем в первый период творчества (70-80-е годы) это лирика
оптимиста, хотя и склонного к сомнениям и раздумьям. В последующих его вещах
оптимизма всё меньше. Тут, конечно, не возраст сказывался, – социальный и
нравственный надлом, которым сопровождалась новая эра, эра «виртуальных человеколюдей» (термины из последнего романа В. Колупаева «Безвременье»). В каком-то смысле,
это «безвременье» 90-х годов его и убило, как заметил друг Виктора Дмитриевича
писатель-фантаст Геннадий Прашкевич. Но не только «безвременье», которое принесло с
собой не столько радости свобод, сколько горечь национальных конфликтов, неправедная
приватизация, внезапное и массовое обнищание народа. Поскольку в переломные времена
науку всегда заменяет лженаука, а искусство – самодовольный кич. А наукой Колупаев
занимался до последних дней жизни, причем с каждым годом сфера его интересов
ширилась; поиск ответа на вопрос, что такое пространство и время, вел его сначала к
древнегреческим философам, потом – к средневековым теологам, труды которых редко
попадают в поле зрения ученых (за время работы над своим научным трудом о
пространстве и времени Виктор Дмитриевич законспектировал свыше 3 тысяч научных
книг, монографий, статей). Наконец, отвечая в конце 2000 года на вопрос газеты
«Томский вестник» – «Назовите самое значительное для человечества открытие
прошлого» Виктор Дмитриевич сначала сказал – «Теория относительности Эйнштейна».
На другой день позвонил и поправил себя: «Нет, главным открытием была теория
«коллективного бессознательного», созданная Карлом Юнгом».
То есть, вопрос о происхождении времен и вселенных, в конце концов, привел к
вопросу, сформулированному Гогеном: «Кто мы? Откуда мы? Куда мы идем?».
И психоаналитик, и философ Карл Юнг приоткрыл эту тайну.
Еще одна сторона творчества Колупаева – музыкальность. Много лет назад я
прочитал один из ранних его рассказов – «Настройщик роялей», и музыка, возникшая
тогда при чтении, уже не оставляла меня. Даже чисто формально в произведениях
Виктора Дмитриевича множество музыкальных ассоциаций, включая названия, например,
«Поющий лес». А повесть «Жизнь как год», – что это, как не прямая перекличка со
«Временами года» Чайковского и Вивальди? У каждого времени года – свой мотив.
У каждого периода жизни – тоже.
Надо заметить, что Виктор Дмитриевич очень любил и тонко чувствовал музыку. Он
собрал огромную коллекцию грампластинок и магнитофонных кассет. Иногда и сам
садился за пианино.

Четвертая ипостась таланта (после литературы, науки и музыки) – изобразительное
искусство. Виктор Дмитриевич часто рассказывал, какие живописные полотна возникают
в его воображении, вплоть до мельчайших деталей. Считая, что рисовать не умеет, очень
глубоко и тонко разбирался в живописи. И жалел, что еще не придуман такой механизм,
который мог бы воспроизводить то, что рисует воображение.
Возвращаясь к литературе, хочу сказать, что В. Колупаев невероятно точно и тонко
понимал писательское ремесло. Он как никто безошибочно мог определить, что перед ним
– литература или очередная «виртуальность». В так называемые годы застоя он читал
запрещенные «Котлован» и «Ювенальное море» А. Платонова, и особенно ценил стиль
этого необыкновенно самобытного русского писателя. Важно, не только ЧТО написано,
но и КАК это сделано. Малоизвестный тогда булгаковский роман «Мастер и Маргарита»
был для Колупаева одним из образцов совершенного художественного слова. Актом
Словотворения.
***
Виктор Дмитриевич Колупаев родился 19 сентября 1936 года на прииске
«Незаметный» (какие удивительные совпадения случаются в жизни; «незаметное» –
слово, очень часто встречающееся в творчестве писателя: есть даже персонаж, которого
так и зовут – «Незаметный», – в повести «Толстяк над миром»). Сейчас это город Алдан
Республики Саха, а тогда – Якутской АССР. Детство провел в Якутске, затем семья
переехала в Красноярск.
Из детских воспоминаний: «Я остановился и посмотрел вверх, потом вообще задрал
голову насколько мог. И обомлел. Я не понимал, что произошло. Я вдруг увидел небо
объемным. Одни звезды были ближе, другие дальше… Они были цветными: голубыми,
желтыми, красноватыми, почти белыми… Небо было --">