Бхиккху Бодхи - Сборник лекций

обнаруживаем, что в их исторических формах (особенно в индуизме и тантрическом буддизме), философии недвойственности утверждают, что поведение просветлённого мудреца не подчиняется правилам морали. Мудрец превзошел все условности добра и зла. Он действует спонтанно за счет собственной интуиции Абсолютного, а потому не скован правилами морали, которые всё ещё значимы [только] для тех, кто пробивается к свету. Его поведение трудно постижимо, что дало понятие «безумной мудрости».

Для Арья Дхаммы существует ясное и острое различение между двумя типами поведения — нравственным и безнравственным, и оно присутствует на протяжении всего пути. «Поведение двояко, я говорю вам, такое, которое следует развивавать и такое, которое не следует развивать, и это поведение есть либо то, либо это» (МН 114). Поведение буддийского идеального святого — Архата — обязательным образом подразумевает высшие стандарты нравственной правильности, и в духе и в букве [писании]. И согласованность с писанием здесь спонтанна и естественна. Будда говорит, что освобождённый живет в согласии с Винаей и видит опасность в мельчайших нарушениях. Он не может намеренно нарушить ни один из обетов, и он никогда не будет действовать, исходя из желания, ненависти, заблуждения и страха.

В области сосредоточения (медитации), мы вновь сталкиваемся с разительным отличием между системами недвойственности и Арья Дхаммой. Поскольку для систем недвойственности различения в абсолютном плане нереальны, ни практика медитации по устранению омрачений ума, ни практика развитий добродетельных состояний — чётко не выражены. В таких системах часто говорится, что омрачения ума — всего лишь видимость, лишённая внутренней реальности, или даже проявление Абсолюта. А потому стремление к их устранению тщетно, подобно убеганию от призрачного демона: попытка уничтожить омрачения означает усилить иллюзию двойственности. Медитации недвойственности заявляют: «нет омрачений и нет чистоты»; «омрачения имеют одну сущность с трансцендентной мудростью»; «путём страсти уничтожается страсть».

В Арья Дхамме практика медитации разворачивается от начала и до самого конца как процесс очищения ума. Она начинается с осознавания опасностей неблагих состояний ума: это реальные сорняки нашего сознания, которые нужно сдержать и уничтожить. Завершение практики означает полное уничтожение загрязнений путем развития благих противоядий. В течение всего курса практики требуется различение между тёмными и светлыми качествами ума, требуется настойчивость и прилежание: «Он не лелеет возникшее неблагое состояние, он оставляет его, развеивает его, покидает его, обнуляет его» (МН 2). Помехи являются «причинами слепоты, невежества, разрушающих мудрость, не ведущих к ниббане» (СН 46:40). Практика медитации очищает ум от пороков, подготавливая путь к уничтожению омрачений (asavakkhaya).

В конце концов, и в сфере мудрости, Арья Дхамма и системы недвойственности идут в разных направлениях. В системах недвойственности цель мудрости — пробиться сквозь многосторонние проявления (или проявления многогранности) с целью обнаружить единую реальность, которая лежит в основе их всех. Конкретные феномены, несмотря на их различность и противоположность, есть всего лишь внешняя форма, за которой скрывается Единое: или субстанциональный Абсолют (Атман, Брахман, Бог, т. д.), либо метафизическая пустота (шуньята, пустотность ума и т. д.). Для таких систем освобождение наступает при постижении фундаментального единства, в котором сливаются все противоположности и различения высыхают, как роса.

В Арья Дхамме мудрость ставит целью видение и знание вещей такими, какие они есть (yathabhutananadassana). Поэтому, чтобы знать вещи такими, какие они есть, нужно относиться к феноменам с полнотой их деталей. Мудрость не задевает разнообразие и множественность. Она раскрывает характеристики феноменов с целью получения прозрения в их качества и структуру. Мудрость двигается не в направлении всецельного охвата и соотношения со Всем, а к беспристрастности и отделению, освобождению от Всего. Развитие мудрости никоим образом не «подрывает» определённость феномена, приводя его лишь в «проявление», и не относится к феноменам, как к окнам в некую постоянную основу. Вместо этого она исследует и различает, чтобы понять то, как вещи существуют:

«И что он понимает под тем, что есть? Он понимает: «Такова

--">