епископ Амвросий Медиоланский - Об обязанностях священнослужителей. Книга первая

правомъ. Окончивъ образованіе, Амвросій сталъ выступать въ роли адвоката въ римской преторіи. Здѣсь онъ обратилъ на себя вниманіе префекта Проба, который приблизилъ его къ себѣ и далъ ему мѣсто совѣтника префекта; впослѣдствіи онъ рекомендовалъ Амвросія императору Валентиніану, который и назначилъ его въ 373 г.^[3] на освободившійся постъ префекта сѣверной Италіи, именно провинцій: Лигуріи. и Эмиліи. Покровитель Амвросія Пробъ, провожая его на мѣсто новаго служенія, сказалъ: „Иди и поступай не какъ судья, а какъ епископъ“. Слова эти оказались пророчественными: не прошло послѣ того и двухъ лѣтъ, какъ Амвросій сдѣлался епископомъ Медіоланскимъ. Это произошло слѣдующимъ образомъ.

Въ концѣ 374 года въ Миланѣ, резиденціи Амвросія, умеръ епископъ Авксевтій-аріанинъ. Настали выборы новаго епископа. Все населеніе Милана раздѣлилось на двѣ партіи: православную и аріанскую; послѣдняя была очень сильна не только своимъ количествомъ, но и тѣмъ, что къ ней принадлежала императрица Юстина. Каждая партія готова была на самыя рѣшительныя мѣры, чтобы только провести своего кандидата. Въ самый день избранія тысячи гражданъ направились къ соборному храму, гдѣ должно било произойти избраніе епископа. Большая часть народа не могла помѣститься въ церкви и потому расположилась на площади, здѣсь шли горячіе споры, слышались крикъ и шумъ. По долгу службы Амвросій прибылъ въ храмъ съ тѣмъ, чтобы наблюдать за порядкомъ и предупреждать столкновенія, здѣсь онъ обратился къ волновавшемуся народу съ рѣчью, въ которой просилъ присутствующихъ не оскорблять своимъ поведеніемъ святости мѣста, и тихо и мирно рѣшить вопросъ о преемникѣ Авксентію. Въ это время въ церкви, какъ свидѣтельствуетъ Павлинъ, раздался голосъ одного ребенка (въ славянскихъ четьихъ минеяхъ: отроча нѣкое ссущее сосца и глаголати еще не могущее): Амвросій — епископъ^[4]. Тотчасъ же крикъ этотъ былъ подхваченъ всѣмъ народомъ. Дѣло въ томъ, что Амвросій за свои добрыя качества пользовался въ народѣ большимъ уваженіемъ; поэтому и та и другая партія больше, чѣмъ ничего не могла имѣть противъ его кандидатуры, тѣмъ болѣе, что этимъ намѣчался выходъ изъ того тягостнаго положенія, которое создалось борьбой партій. Къ тому же Амвросій еще не былъ крещенъ, по чему и православные, и аріане могли питать надежду на то, что Амвросій, крестившись и вступивъ на каѳедру, склонится къ ихъ именно партіи. Что касается самого Амвросія, то онъ могъ ожидать этого избранія всего менѣе. Чувствуя себя неподготовленнымъ, онъ всячески сталъ отказываться отъ епископства, ссылаясь, между прочимъ, на то, что онъ не былъ еще крещенъ. Но это не подѣйствовало на народъ. Тогда Амвросій, по словамъ Павлина, прибѣгъ къ слѣдующимъ мѣрамъ. Онъ велѣлъ приготовить трибуну, чтобы творить судъ; и вотъ онъ, вопреки обыкновенію, приказалъ мучить виновныхъ. Но народъ закричалъ: „Грѣхъ твой на насъ“. Потомъ Амвросій прибѣгъ къ другимъ хитростямъ, какъ, напр., велѣлъ явно приводить къ себѣ въ домъ блудницъ, но и это не оказало на народъ желаемаго дѣйствія^[5]. Амвросій тогда задумалъ уйти изъ Милана въ Тичину; цѣлую ночь онъ провелъ въ пути, но наутро опять очутился передъ воротами Милана^[6]. Онъ снова убѣжалъ и скрывался въ одной деревнѣ у нѣкоего славнаго мужа Леонтія, но тотъ выдалъ его. Тогда Амвросій покорился избранію народа. Прежде всего онъ крестился; таинство крещенія было совершено надъ нимъ, по его желанію, православнымъ, а не аріанскимъ епископомъ^[7]. Затѣмъ въ теченіи 7 дней онъ прошелъ всѣ церковныя должности, а на 8-й, 7 декабря 374 года, былъ хиротонисанъ во епископа.

Амвросій, принимая епископскій санъ, зналъ, на что онъ идетъ: поэтому, будучи, съ одной стороны, человѣкомъ глубоко вѣрующимъ, а, съ другой, — натурой цѣльной, — онъ безраздѣльно отдался своему новому служенію. На этомъ пути онъ не зналъ никакихъ уступокъ, не допускалъ никакихъ компромиссовъ: истина была для него дороже всего, и ею онъ не поступался даже предъ сильными земли. Много св. Амвросій положилъ труда, много перенесъ бѣдствій въ борьбѣ за православную церковь, которой грозили и враги внѣшніе, и враги внутренніе, не мало также заботъ принялъ онъ, именно какъ архипастырь церкви миланской.

Однимъ изъ тѣхъ враговъ, противъ которыхъ Богъ, по свидѣтельству Павлина, воздвигалъ въ лицѣ Амвросія стѣну своей католической церкви^[8], было язычество. Язычество въ концѣ IV вѣка далеко еще не уничтожилось: въ --">