Михаэль Майер - Убегающая Аталанта

лицами напоминают символические работы Карпаччо. Отдельные эмблемы вне контекста Аталанты весьма точно вписываются в сюрреалистическую концепцию ХХ века, представляя из себя реалистическое изображение несуществующих объектов. Кстати, следует заметить, что «отец» сюрреализма Андре Бретон проявлял серьезный интерес к алхимической гравюре XVII века, черпая в ней вдохновение для своих произведений.

В целом можно заключить, что Убегающая Аталанта представляет собой неповторимый аудиовизуальный сплав алхимического и мифологического символизма, демонстрирующий динамику процесса Великого Делания на примере развития музыкальной композиции, сопровождаемой иллюстрациями, стихами и прозаическими комментариями. Такой «тотальный» герметический трактат, являясь уникальным в своем роде, в то же время представляет собой, пожалуй, самый яркий пример европейской мысли периода Розенкрейцерского Просвещения.

Глеб Бутузов

Убегающая Аталанта

или

Новые Химические Эмблемы, Открывающие Тайны Природы,

Пригодные как для созерцания, так и для размышления, в фигурах, гравированных на меди, с прилагающимися описаниями, Эпиграммами и примечаниями, предназначенными для воссоздания в душе и звуке 50 музыкальных фуг на три голоса, два из которых приведены к простой мелодии, на которую исполняются куплеты, и все это в целом можно рассматривать, читать, использовать для медитации, понимать, оценивать, петь и слушать не без приятности:

Написанные

Михаэлем Майером

Графом Имперской Консистории, Доктором Медицины, Рыцарем и т. д.

Авторская Эпиграмма

Из сада Гесперид, прекрасный юноша унес

Бесценных три плода, Кипрейский дар.

По одному он наземь их бросает

Пред быстроногой Девой; лишь его завидя,

Она стремится прочь; он — вослед,

Быстрее ветра мчит за даром новым.

То перейдет на шаг она, то вновь бежит,

Пока влюбленный третий плод не потеряет;

Тогда лишь Аталанта приз вручит.

Имеет Серы добродетель Гиппомен;

Она же — ускользающий Меркурий.

В погоне женщина побеждена мужчиной.

Им, жаждущим любви, обняться суждено

В святилище Кибелы, разъярив богиню,

Которая во львов их обратит;

Красны тела любовников, серца пылают.

Чтобы погоню эту описать точнее,

Я фуги на три голоса у Музы попросил:

Один — простой весьма: то плод, который ищут;

Другой летит, а третий — вслед за ним.

Эмблемы эти слуху доступны, как и взору,

А тайный смысл их разум разгадает.

Я предоставил это чувствам вашим так,

Чтоб всем сокрытым в них мог разум овладеть;

Тогда вы обретете несметные богатства и здоровье:

Двуликий лев даст все, что только пожелаешь.

ПОСВЯЩЕНИЕ

Наиболее выдающемуся, прославленному и замечательному Сенаториальному Ордену Мюльхаузена в Имперской Республике Тюрингия, мужам, известным своими добродетелями, познаниями, и подлинным благородством души; а также наиболее бдительному Члену Магистрата, Кристоферу Райнарту, наиобразованнейшему Доктору всех Законов, Пфальцграфу, и т. д., с выражением искренней признательности, Михаэль Майер, Доктор Медицины, Граф Имперской Консистории, Рыцарь и Пфальцграф, предлагает и с глубоким уважением посвящает этот труд (каковой бы ни была его ценность), с благодарностью и добрыми пожеланиями.

Выдающиеся и просвещенные Господа, о знаменитом ТРЕНОЖНИКЕ, подаренном Вулканом Пелопу, когда тот взял в жены Гипподамею, дочь Эномая, царя Элиса, говорят, что Пелоп из-за его удивительных свойств передал Треножник Пифии Аполлона в Дельфах, и он способствовал тому, чтобы девственница пророчествовала по вдохновению Божьему. Так, когда этот Треножник, изготовленный Вулканом, попал в мои руки, следуя примеру Пелопа, я решил пожертвовать и вручить его наиболее достойному ордену, и, конечно же, прежде всего, Вашим Преосвященствам и Превосходительствам, не с целью, конечно же, выступить в роли Пророка (хотя в пророчествах, как минимум химических, тут недостатка нет), но чтобы публично засвидетельствовать устремления и добрые намерения моей души вам, которые несколько лет тому назад во время моих странствий в качестве одного из советников по медицине светлой памяти Его Императорского Величества Рудольфа II, высказали его министрам свои глубокие --">