Владимир Сакмайдиков - Любовники

Повернув, он скрылся внутри одного из гробов, закрыв крышку и погрузившись во тьму.

Боль была такой пронзительной, что он не мог закричать, или отбиться. Под кожей что-то горело, внутри его костей. Как будто гроб превратился в ловушку и пробил его тело зазубренными шипами. Он схватился за ружьё, как за свою душонку. Гербнез выглядел ослабленным и запаниковавшим. Снаружи бесшумные шаги направлялись на выход.

Через некоторое время Гербнез выбежал на свежий воздух, весь в холодном поту и с чувством, будто осколок застрял в его груди. Кружилась голова. Тошнило. Небо было неясным и облачным. Чудовище стояло недалеко. Хлопок.

…лопатка выгнулась под уродливым, неестественным углом. Кости прошли сквозь чешую, как через ткань. Создание подлетело вверх, и нащупывая ногами землю упало с склона, ослепшая и парализованная.

***

Четвёртая площадка.

"Это мой последний шанс…" — подумал Гербнез. Он достал из-за пазухи коробку с символом Меркурия с одной пулей внутри. Волшебной пулей. Он уставился на неё, начал что-то тихо шептать. Молиться.

Гербнез слишком долго был в раздумьях. Упустил чудовище из виду. И когда она, — всецелое адское отродье, бесстыдная и оголодавшая, — начала надвигаться на него со своей тенью, Гербнез подскочил и отлетел назад, наставив дуло на тварь. А потом, случайно, заметил блеск в камнях.

"Как я мог забыть про бомбу?".

Экстремальный крупный план: глаза Гербнеза. Он шокирован.

— Стой! — поздно произнёс Гербнез.

«Ксанакс» знакомо взорвался невероятной силой до самого неба, превосходя всё земное. Наполняя существование огромным смыслом. Всё невозможное станет возможным. Станет ближе всё, что было далеко. Всё сложное станет простым и сердечным. Даст силы с радостью нести страдания.

Всё почернело, как подвал ночью. И быстро прошло.

Гербнез слышал крик агонии. В темноте, кто-то плакал от боли. Этот звук, почему-то, успокаивал его, и он лежал с закрытыми глазами, слушая вопли, пока они не прекратились.

Очнувшись, Гербнез закричал. Ему было больно на это смотреть.

Крупный план: сгоревшая чудовище без плоти, с надутыми пузырями по всему телу надвигалась на Гербнеза, а потом эти пузыри внезапно лопнули.

— Святый Боже! Уйди от меня! Не прикасайся ко мне, — повторял Гербнез снова и снова.

Чудовище отступило, чтобы восстановиться. Одежда Гербнеза пропитана кровью. Тело не слушалось.

"Нужно оружие..".

Он дотянулся до ружья, повернулся к чудовищу. Взгляды у обоих сосредоточились друг на друге. На мгновение они замерли, быстро и тяжело дыша и обмениваясь кислородом.

***

Гербнез жил в другой реальности. Волшебной и красивой. Раньше его сердце могло восстанавливаться после каждого ранения. Потом раны перестали заживать. Святый Боже, святый крепкий, святый бессмертный увидел в их союзе злокачественную опухоль, которая заражала саму основу его мира. И когда она бросила вызов жестокости, святый Боже решил, что пришло время удалить эту опухоль. Пришло время залечить раны.

Святый Боже, святый крепкий, святый бессмертный сказал: «Никто не уважает огонь так, как дурак, который сильно обжёгся. Вы нарушили мой закон. Вы разбили мне сердце. За это вы будете сто лет страдать в другом мире, во благо моего народа».

И когда-нибудь, они вернутся и свергнут Бога-тирана.

"Я не то, что ты видишь. Я — лжец. На нас обрушилось давление. Я просто хочу почувствовать в тебе ту же болезнь".

***

Композиция красных и чёрных клеток: "Жизнь…", — Гербнез выстрелил из ружья точно в сердце создания. Она согнулась, но боли не было, — "и смерть", — Создание упала навзничь на холодную землю и заплакала гнойными слезами. Её схватили судороги. "История…", — Гербнез с животным рыком кинулся на неё и ударил прикладом, не меньше сотни раз. Он размозжил плоть и череп, — "и её кульминация", — Он отпилил ей хвост и открыл ячейку. Внутри находился лист бумаги с неизвестными иероглифами.

Что-то ослабело у Гербнеза в голове. Он почувствовал, что стал невесомым, летел по ветру, вращаясь сквозь пустоту.

***

Дом. Гербнез лихорадочно изучал записку, но всё выглядело бессмысленно. Он обвёл глазами комнату.

"Эврика".

Он вырезал ножницами ключ из бумаги. Потом он сорвал ткань с зеркала. Его лицо красное, с глубокими шрамами, губы засохли и потрескались. По всему телу развилась ужасная сыпь. И подумать страшно.

Он шёл к разбитым парадным воротам. --">