Андрей Собакин - Проклятие фараона. Из записок психиатра

промолчал и снова начал смотреть в окно.

– Вы мне не верите? – спросил я.

– Доктор, вы знаете, у меня кончились лекарства, – грустно сказал он.

– Лекарства? – я попытался припомнить, что они там ему повыписывали…

– Ну да, от депрессии, – пояснил он.

– Я не думаю, что вам стоит их принимать – вы не настолько больны, как вам кажется.

– А если у меня снова будет депрессия? – он почти требовал.

– Будет депрессия – попейте шампанского или джин-тоник, – сказал я, – И удовольствия больше, и вам дешевле выйдет.

Наступила тишина – мой ответ его явно расстроил. Да, жаль, что не получилось… Ну что ж, придётся поговорить с ним по-другому…

– А вы знаете, почему вы оказались у меня, а не у вашего врача? –спросил я.

– Нет… – озадаченно ответил он.

– Потому, что это я назначил эту встречу…

Я встал из-за стола и направился к двери. Я знал, что он сейчас с недоумением смотрит на мою спину. Заперев дверь, я медленно повернулся. Увидев мой взгляд, он замер на стуле, и в его глазах мелькнуло беспокойство смешанное со страхом. Я начал говорить, одновременно приближаясь к нему… Я говорил негромко, но каждое моё слово звучало чётко и несло в себе всю мощь, ненависть и презрение, накопленные за несколько тысячелетий молчания…

– Слушай меня, жалкое подобие жизни! Мой покой нарушен. Моё тело разрушено. Моя гробница осквернена!

Я приблизился и сильно ударил его ногой в грудь, повалив вместе со стулом на спину.

– Вы… – он попытался что-то сказать, но я встал над ним поставив ногу на его грудь, и он испуганно замолчал.

– Ты – прах, ты – грязь у моих ног! – продолжал я, – Я – служитель Ра, молчи и слушай! Я прикасался к телам богов, ты – ничто! Моё тело разрушено – дорога в вечность закрыта. Ты нарушил мой покой, над тобой моё проклятие!

Я убрал ногу с его груди и подошёл к столу. Он так и остался лежать, боясь пошевельнуться. Я достал из стола приготовленный мной лист с серией египетских иероглифов.

– Ты видел это в моей гробнице! – я развернул лист над поверженным, – Читай это!

Он смотрел на меня в абсолютном ужасе и молчал.

– Нарушивший пределы этой могилы не найдет своей собственной! – провозгласил я.

Наступила тишина. Я увидел, что он плачет лёжа на спине и тупо глядя в потолок.

– Я вижу твоё раскаяние, – сурово продолжал я, – Я снимаю проклятие. Я отпускаю тебя.

Я скомкал бумагу с иероглифами в кулаке над его лицом, а потом раскрыл ладонь. В моей руке ничего не было, но он, кажется, даже не удивился…

Потом я снова сел за стол. В тишине слышалось лишь его робкое всхлипывание. Я подождал пару минут, а потом доброжелательно и участливо спросил:

– Что случилось? Почему вы упали? У вас закружилась голова?

Я вышел из-за стола и помог ему подняться. Он ошарашенно посмотрел на меня, а когда я помогал ему снова усесться на стул, он прильнул ко мне как ребёнок.

– Что с вами? – удивлённо спросил я, – Вы плачете?

– Нет, это я просто… нет, ничего… – забормотал он.

– Как вы себя чувствуете? Что это у вас? – я кивнул на грязное пятно на его светлой рубашке (это был след от моего ботинка).

– Где? Не знаю… Испачкался где-то…

Потом мы договорились, что никаких лекарств он принимать пока не будет, и на следующее обследование мы пригласим его через пару месяцев. Он выглядел на редкость довольным, хотя иногда и посматривал на меня с некоторым подозрением. Мы поговорили ещё немного, а потом тепло попрощались, и я проводил его до двери кабинета…

Ну вот, всегда приятно наблюдать результаты профессионально выполненной работы. Я быстро и чётко сделал соответствующую запись в его истории болезни, а потом задумчиво пролистал несколько страниц назад, удивляясь недогадливости моих коллег. Ну да ладно, главное – что сейчас всё улажено…

Ах да, чуть было не забыл! Зачем откладывать? Я встал из-за стола и выглянул в открытое окно. Он уже успел выйти из здания и теперь, дождавшись отсутствия машин, начал переходить улицу. Как его там по имени-отчеству? Я бегло взглянул на обложку истории болезни, лежавшей на столе, и громко окликнул его. Он остановился посреди улицы и повернулся в мою сторону:

– Да! Что?