Архимандрит Амвросий Погодин - Святой Марк Эфесский и Флорентийская Уния

приготовленій къ Собору въ Италіи, разсказываетъ, что во время одного предварительнаго собранія у Императора по вопросу Уніи, секретарь Императора — знаменитый Георгій Схоларій — открыто заявилъ Императору, что если Унія явится только политическимъ актомъ, она не будетъ имѣть никакой прочности и постоянства ⁴). Вѣроятно, подобныя опасенія выражали и многіе другіе, включая престарѣлаго Константинопольскаго Патріарха Іосифа, ибо мы видимъ, что Императоръ рѣшительно заявляетъ Патріарху, что онъ все обдумалъ и всю отвѣтственность по вопросу Уніи беретъ на себя. Наконецъ, и сама дѣятельность Императора на Соборѣ въ Италіи подтверждаетъ вышесказанное. Итакъ, если со стороны Византіи на Унію съ Западной Церковью правящіе круги смотрѣли какъ на чисто политическій актъ, то не иное отношеніе къ сему вопросу было и на Западѣ, хотя и въ нѣсколько иномъ смыслѣ. Именно, въ это время въ Римо-Католической Церкви происходилъ извѣстный кризисъ: Базельскій Соборъ, объединившій прогрессивные умы Запада, принимавшій все большее и большее значеніе, не признавалъ Папу, выбраннаго въ Римѣ — Папу Евгенія IV. Между тѣмъ, Папа Евгеній IV, являвшійся не только человѣкомъ исключительной силы воли, но и большимъ политикомъ, умѣло велъ дѣло и старался раздавить упорство непокорнаго ему Собора, не считаясь для этого ни съ какими средствами. Обращеніе къ нему грековъ по вопросу созыва Собора для заключенія Уніи, не могло не имѣть значенія и не сулить многаго для укрѣпленія его престижа. Объ этомъ такъ пишетъ знаменитый Боссюэ (Bossuet): “Читая со вниманіемъ исторію Базельскаго Собора, нельзя не поражаться удивленіемъ при видѣ гнусныхъ способовъ и кривыхъ путей, принятыхъ Папой для отстраненія Государей отъ Собора. Для достиженія своихъ цѣлей онъ попиралъ ногами все, что ни есть священнаго въ религіи, и, когда всѣ его происки были уже истощены, — онъ прибѣгнулъ къ другой уловкѣ, — проявивъ ревность къ присоединенію грековъ” ⁵). Дальнѣйшая дѣятельность папы Евгенія IV сводится къ подчиненію себѣ Православной Церкви. Итакъ, если въ Византіи смотрѣли на Унію, какъ на чисто-политическій актъ для выгоды государства въ заключеніи военнаго союза съ Западными Государями, то въ Ватиканѣ, со своей стороны, смотрѣли на Унію, какъ на политическій актъ — сначала для укрѣпленія престижа Ватикана, поколебленнаго Базельскимъ Соборомъ, а затѣмъ для подчиненія Папѣ Православной Церкви, бѣдствующей по политическимъ причинамъ. Справедливо отмѣтилъ это положеніе одинъ историкъ, говоря: “Въ Феррарѣ главнымъ мотивомъ почти всѣхъ грековъ былъ — политическій, въ то время какъ Папа главнымъ образомъ думалъ о томъ, какъ поднять престижъ Святого Престола и отнять нѣсколько “точекъ” отъ своихъ враговъ въ Базелѣ. Не будетъ несправедливымъ сказать, что только очень немногіе были заняты мыслью прежде всего о благосостояніи Христіанства” ⁶). Задумавъ Унію, греки были въ недоумѣніи, къ кому обращаться? Кто представляетъ Западную Церковь — Базельскій Соборъ или папа Евгеній IV? И Базельскій Соборъ и папа Евгеній готовы были объединить христіанскій міръ. Справедливо съ горечью замѣчаетъ одинъ современный латинскій историкъ, говоря: “Насмѣялся Востокъ безумію латинянъ, которые, будучи во взаимномъ расхожденіи, искали объединенія другихъ” ⁷). Византійская дипломатія разрѣшила вопросъ тѣмъ, что обратились и къ тѣмъ и къ другимъ. Въ числѣ греческихъ представителей, имѣвшихъ бесѣды съ представителями Базельскаго Собора, былъ игуменъ одного Константинопольскаго монастыря — Исидоръ. Этотъ Исидоръ, который вскорѣ сталъ Митрополитомъ Кіевскимъ и Первоіерархомъ Русской Церкви, а затѣмъ ревностнымъ уніатомъ, и, наконецъ, будучи изгнанъ изъ Руси, — латинскимъ кардиналомъ, и тогда уже обнаруживалъ нездоровый энтузіазмъ къ дѣлу Уніи. Свое восторженное отношеніе къ Уніи онъ выразилъ такъ: “Унія создастъ великій памятникъ, которому позавидуетъ Родосскій Колоссъ, чей верхъ достигнетъ неба и чей блескъ будетъ виденъ на Востокѣ и на Западѣ” ⁸). Но представители Базельскаго Собора сдѣлали большую тактическую ошибку, которая вызвала негодованіе въ Константинополѣ и рѣшила вопросъ въ томъ смыслѣ, что греки приняли предложеніе папы Евгенія IV и впослѣдствіи поддерживали Папу въ его спорѣ съ отцами Базельскаго Собора. Ошибка эта заключалась въ томъ, что они заявили грекамъ, что согласны разсмотрѣть вопросъ Уніи съ греками на томъ же --">