Сборник - Вот Жизнь Вечная: Жития и чудесные видения святых Василия Нового и Григентия, архиепископа Эфиопского

Вот Жизнь Вечная: Жития и чудесные видения святых Василия Нового и Григентия, архиепископа Эфиопского

Предисловие

Сей Самый Дух свидетельствует духу на тему, что мы — дети Божии. А если дети, то и наследники, наследники Божии, сонаследники же Христу, если только с Ним страдаем, чтобы с Ним и прославиться. Ибо думаю, что нынешние временные страдания ничем не стоят в сравнении с тою славою, которая откроется в нас. Ибо тварь с надеждою ожидает откровения сынов Божиих, — потому что тварь покорилась суете не добровольно, но по воле покорившего ее¹, в надежде, что и сама тварь освобождена будет от рабства тлению в свободу славы детей Божиих. Ибо знаем, что вся тварь совокупно стенает и мучится доныне (Рим. 8, 16-22).

Так описывает Апостол язычников мир, в котором мы живем, воодушевляя нас тем, что мир этот тленен и преходящ, и когда смерть уничтожит временную храмину нашего тела, имеем мы жилище на небесах, дом нерукотворенный, вечный (2 Кор. 5, 1), уготованный Богом: ибо наше жительство — на небесах (ср.: Флп. 3, 20), и туда надлежит нам всегда устремлять очи души своей.

Если мы уделим хотя бы немного внимания рассмотрению учения отцов Церкви, то увидим, что оно состоит: в нашем освобождении по мере сил каждого от пут мира сего и избавлении во Христе от житейских забот, которые, как магнит, притягивают душу к земному и материальному и увлекают ум, отклоняя от главной цели, которая есть ничто иное, как вечное и непрестанное созерцание Божества, питающее и возрождающее человека.

Такова нескончаемая борьба с чувственным. Человек стремится вырваться из окружения, но мир удовольствий, как второе солнце, настойчиво влечет земную душу нашу к низменным инстинктам, неослабно стараясь истребить исконное наше благородство и подлинно возвышенную цель. «Ибо удовольствия — страшные палачи души, гораздо страшнее обычных палачей», возглашает Златоустый богослов. Кроме того, наша эпоха имеет и свою характерную особенность. Она охвачена культом материального и удовольствий. Мы более не говорим о битвах и бранях с мысленным драконом. Мы сдались. И слова святых мы поставили на пыльные полки наших богатых библиотек, просто так, чтобы было удобно найти их. Потому-то обращенные в рабство души наши безответно вопрошают Бога: когда же придет избавление, Господи? Когда познаем мы в глубинах несчастного сердца нашего Твои Господние уста, обращающиеся к нам с любовью и нежностью: Царствие Божие внутрь вас есть (Лк. 17, 21)? Кто сделает так, чтобы познали мы величественные слова Апостола: уже не я живу, но живет во мне Христос (Гал. 2, 20)?

Мы видим вокруг себя разруху и тление — и при этом податливы на вожделения. Наша молодежь, утратив ценности и идеалы, погрязла в пучине токсических и электронных фантазий, а мы взором, устремленным к земному, подсчитываем нашу прибыль и высматриваем новые возможности для расширения бизнеса. Наши дети мертвы, как и наши братья, а мы мечтаем о неясном — впрочем, вполне обеспеченном — завтрашнем дне. Жизнь наша неустойчива, а мы составляем бесконечные программы и планы. Слепцы, мы стремимся с точностью измерить срок нашей жизни и продлить ее с помощью дорогостоящих медицинских мер. Не способные противостоять смерти, мы уповаем на рукотворную истину, нас завораживают и обманывают всякие научные и человеческие ухищрения. Закрывая глаза, мы превращаем преходящее и эфемерное в постоянное и вечное — просто потому, что не хотим видеть того, что очевидно разуму, но является «сокрытой тайной» для нас, желающих связать землю с небом, грех с добродетелью, жизнь со смертью. И это при том, что Сам Бог говорит нам: Не давайте святыни псам (Мф. 7, 6). Мы видим вечность, но не верим в нее, потому что не можем верить, опираясь на несуществующую, без Духа, силу нашу. Итак мы либо сдаемся в страхе, охваченные отчаянием, либо остаемся падшими в своей неспособности, жертвами неразумного нашего рассудка.

Хочешь ли, наконец, чтобы мы вместе узнали путь, который избавит нас от нигилизма и отчаяния?

Обращая вопрос этот в первую очередь к самим себе, мы ответили на него настоящим изданием. Отвергнем же от себя тщету и обратим очи наши к небу. Умрем для мира чувств и удовольствий, чтобы жить жизнью вечной. Отныне да живем в Царствии Божием. Да не будет у нас сомнений в этом. Отныне да живем в Раю. Конечно, не в полноте красоты его, но насколько позволяет слабая наша природа.

Два жития, которые --">