Епископ Афанасий Сахаров - «Какое великое утешение — вера наша!..»

осуждения. За всех он молился, даже за мучителей своих, и учил так поступать других.

Обвиненный в «возмущении верующих масс на религиозной почве», епископ Афанасий, как «социально опасный человек», был приговорен к высылке из пределов Владимирской губернии административным порядком в Зырянскую область сроком на 2 года. Этот район (наряду с Хивой) был избран как наиболее подходящее место ссылки для священнослужителей, «уличенных в активной тихоновщине». Зырянская область имела населенные пункты, удаленные на полторы тысячи верст от железной дороги, т. е. абсолютно пустынные и глухие²².

Большую помощь заключенному епископу оказывала председатель фонда помощи политическим заключенным Екатерина Павловна Пешкова, которая ходатайствовала за Владыку перед властями, организовывала помощь продуктами и необходимыми вещами. Сосланным в Зырянский край священнослужителям разрешалось совершать богослужения в своих квартирах и в присутствии других административно ссыльных церковников и их спутников. Главное, что требовали в ГПУ, чтобы на службах не присутствовали местные жители. Однако несмотря на разрешение в Усть–Выми Владыку и священнослужителей, находившихся с ним, подвергли преследованиям именно за совершение богослужений. У них при обыске обнаружили богослужебные облачения, сосуды, восковые свечи и церковное вино. Иеродиакон Дамаскин был арестован.

В Зырянском крае вместе с Владыкой Афанасием находились митрополит Кирилл (Смирнов), выдающийся знаток Священного Писания, личный секретарь св. Патриарха Тихона архимандрит Неофит (Осипов), который, «с половины 20–х годов оставшись без всякого дела и удаленный даже от знакомых и друзей… занимался исключительно и единственно Священным Писанием»²³, протоиерей Владимир Богданов, архиепископ Фаддей (Успенский), епископ Николай (Добронравов) и др.

В ссылку за святителем Афанасием добровольно последовал верный келейник иеродиакон Дамаскин (Жабинский), которого Владыка в Зырянском крае хиротонисал в сан иеромонаха. Епископ Афанасий тесно общался с семьей Фуделей и даже венчал Сергея Иосифовича и Веру Максимовну Сытину. В своих воспоминаниях Сергей Иосифович писал о Владыке Афанасии: «Я его увидел впервые в 1923 году в Усть–Сысольске, или Сыктывкаре. Тогда это был еще совсем молодой архиерей, худой, белокурый, очень живой и веселый. Жил он в пригороде Усть–Сысольска Искаре со своим келейником и добровольным спутником иеромонахом Дамаскином. Они занимали одну большую светлую комнату. В ней был стол, два небольших диванчика, стоявших за занавесками спинками друг к другу, и в углу у икон небольшой столик, служивший престолом для литургии… Пел и читал во время богослужений Владыка Фаддей, а у Владыки Афанасия не было ни слуха, ни голоса. Он служил довольно часто, так как в местную церковь никто из нас не ходил: там были живоцерковники. Конечно, он мог бы иметь и полное архиерейское облачение, но он предпочитал служить в простой, холщовой, священнической фелони, только сверх нее одевал омофор. И митра у него была не обычная, не высокая и не сияющая искусственными бриллиантами, а маленькая, матерчатая, по образцу древних митр русских святителей, без камней и украшений, только с иконками… В этом была какая–то мудрая мера. Служение в комнате предъявляет духовные требования и к внешности: пышность византийского обряда становится в комнате чем–то громоздким, ненужным и даже досадным»²⁴.

Епископское облачение, сшитое самим свт. Афанасием. Музей Владимирской епархии.

Фудель вспоминал, как святитель искусно делал золотые и серебряные кресты из картона и бумаги, которые священники надевали на себя при богослужении. Владыка изготавливал сам маленькие иконки разных святых из материи, картона и бисера. «Входишь из кухни в его комнату, — писал Фудель, — и в ней обычная картина: тишина, в углу горит лампадка, а за столом Владыка или пишет, или клеит иконки»²⁵.

Ссыльные, познакомившись с епископом Афанасием, получали так много духовной помощи и силы, что эти впечатления люди проносили через многие годы. «Благодарю Бога, что Он послал мне прекраснейшее общение в 1923 г. в Усть–Кеми с Вами и другими, чистыми, как --">