Арсений Владимирович Гулыга - Религия в нашей жизни. Позиция неверующего.

средство морального воспитания, которое нам необходимо сегодня прежде всего. Долгие годы нам внушали, что добро — это нечто вроде выгоды: для пользы дела можно лгать и убивать, граница между злом и добром относительна. Отец Павел Флоренский ядовито назвал такой взгляд "этическим монизмом" и отверг его.

"Этическому монизму" (т. е. взгляду, что добро и зло — едина суть) официальной философии и ее "метафизическому дуализму" (т. е. резкому противопоставлению духа и материи, пустопорожней болтовне о том, что первично, а что вторично) Флоренский противопоставил "этический дуализм" и "метафизический монизм", т. е. резкое противопоставление добра и зла при признании принципа универсального всеединства, неразрывной связи двух искусственно противопоставляемых субстанций. Первично добро, и этот принцип русской религиозной философии должен быть принят нами как символ веры.

Учиться добру нельзя в одиночку. Кант считал важнейшим условием морального воспитания включенность индивида в этическую общину. Таковой является Церковь. Русская религиозная философия выработала особую категорию для обозначения гармонического слияния общего и единичного — соборность. Вне собора, вне Церкви воспитать соборность невозможно. Вот почему религия в нашей жизни должна занять надлежащее ей место.

Кроме национальной и моральной ипостаси, есть у религии не менее важная, тесно связанная с ними третья сторона — ценностная. "Не хлебом единым жив человек", — сказано в Писании и повторено миллионы раз. Нужна человеку духовная пища, нужна не только его душе, но и физическому организму, материальным его органам.

"Вы ходите в церковь? — спросил меня мой кардиолог. — Если нет, занимайтесь автотренировкой, самовнушением. Человек— не просто биологическая структура, биология зависит от психологии, от жизни души; даже если не считать ее бессмертной, душа есть. Американская статистика отмечает у верующих более легкое течение сердечно-сосудистых заболеваний, чем у неверующих".

Аутотренинг успокаивает; повторяя сакраментальную форму "Я спокоен, я совершенно спокоен", можно усыпить себя. Человеку однако нужна не только пассивная, но и активная гигиена души, не только усыпление, успокоение, но побуждение к доброму делу, просветление чувств, возвышающих, облагораживающих — катарсис; это дает религия.

Но как быть тому, кто воспитан в неверии? Комплекс неполноценности, чувство ущербности, здесь недопустим. Как недопустима и игра в религиозность — соблюдение внешней, обрядовой стороны при внутренней пустоте. Воспитывайте чувство благоговения, ценностное переживание иными средствами. Есть светские святыни. Почитайте их. Ищите в них катарсис.

Сродни религиозному чувству переживание красоты. Речь идет не о зрелищах, подчас оглупляющих, унижающих и оскорбляющих человека, а о высоком искусстве. "Красота спасет мир", — уверял Достоевский. "Если у народа нет Бога, у него должен быть Пушкин", — я цитирую фразу, услышанную в музее поэта.

Человек, у которого нет святынь, — животное. Так пусть же живет и здравствует та область духовной деятельности, которая включает человека в национальное целое, учит добру, одаряет его очищающей верой в святыни на благо Родине и Человечеству.

7989 г.

Брега Тавриды 1998 10

--">