Сергей Сергеевич Хоружий - София—Космос—Материя: устои философской мысли отца Сергия Булгакова

уступает, скажем, философии Карсавина в логике и смелости рассуждений, философии Флоренского — в новизне и самостоятельности, философии Франка — в выдержанности метода и безошибочности философского чутья. Но в то же время — и отчасти даже благодаря своим слабостям — оно сумело выразить дух и проблемы своей эпохи гораздо полнее и ярче., чем любое из перечисленных учений. На разных его этапах мы находим в нем все главные темы, волновавшие в то время русскую общественность и философскую мысль: о путях экономического развития России, о сущности и задачах интеллигенции, о поисках общественного и религиозного идеала, об освобождении русской философии от западного диктата и отыскании для нее собственного пути, укорененного в отечественной духовной традиции. Творчество Булгакова — чистопробнейший образец мысли русского Ренессанса. В нем предстает как в зеркале неповторимый облик этого единственного в своем роде периода — с его духовными поисками и метаморфозами, его смятениями и обращениями, его ученичеством и эклектизмом в делах строгой философии и его культом Достоевского и Владимира Соловьева как предтеч и учителей. Связь со временем дополняется связью со страной: творчество Булгакова лежит на скрещении множества традиционных тем русской мысли, и все главные темы его, все питающие истоки глубоко национальны. В российской философии Булгаков — один из самых русских философов, и, как проникновенно раскрывает он сам в «Автобиографических заметках», все глубинные интуиции его творчества были ему навеяны еще в детстве — жизнью с русской природой, церковными службами в бедном кладбищенском храме родного городка… И еще обязательно, говоря о Булгакове, сказать, что роль его и значение существенно шире, нежели роль и значение одного его творчества. Наряду с творчеством еще была его деятельность, которую он всегда направлял на самые насущные проблемы духовной жизни России: организуя сборники, по которым потомки измеряют сейчас идейный путь русской интеллигенции; участвуя в Церковном Соборе, глубоко изменившем уклад русского православия; и, наконец, стоя во главе Парижского Богословского Института, ставшего крупнейшим центром русского религиозно-философского творчества. Пройденный им путь делает его, по нашему мнению, одною из ключевых фигур в духовной жизни России нашего века. Его творчество и его судьба и сам его человеческий облик, отмеченный редкой нравственной высотой, глубокой искренностью и благородством, остались незабываемым воплощением лучших и светлых черт эпохи русского Ренессанса.

Примечания

1

Булгакове. Н. Свет Невечернип. М., 1917, с. 176.

(обратно)

2

Т а м же, с. 240–241.

(обратно)

3

Ср., напр., Лосев А. Ф., Тахо-Годи А. А. Комментарии к «Тимею» Платона. В изд.: Платон. Собр. соч., т. 3 (I). М., 1971, с. 658, 873.

(обратно)

4

Булгаков С. Н. Свет Невечерний, с. 241.

(обратно)

5

Булгаков С. Н. Агнец Божий. Париж, 1933, с. 133.

(обратно)

6

Булгаков С. Н. Свет Невечерний, с. 212–263.

(обратно)

7

Булгаков G. Н. Агнец Божий, с. 123,

(обратно)

8

Там же, с. 128.

(обратно)

9

Лосский В.,Спор о Софии. Париж, Щ?6, с. 82.

(обратно)

10

Шмеман А., свшц. Три образа. «Вестник РСХД», № 101–102, 1371, с. 21.

(обратно)

11

Булгаков С. Н. Философия хозяйства. 1912, с. 156

(обратно)

12

Там же, с. 141

(обратно)

13

Булгаков С. Н. Свет Невечерний, с. 354.

(обратно)

14

Т ам же.

(обратно)

15

Там ж е, о. 296.

(обратно)

16

Там ж е, с. 285,

(обратно)

17

См например, Булгаков С. Н. Богословие Евангелия Иоанна Богоелава. «Вестник РХД», 136, 4982, с. 59.

(обратно)

18

Булгаков С. Н. Софиология смерти. «Вестник РХД», 127, 1978, с. 37.

(обратно)

19

Там ж е, с. 41.

(обратно)

20

Булгаков С. Н. Невеста Агнца, с. 219.

(обратно)

21

Там же, с. 274.

(обратно)

22

Там же.

(обратно)

23

Там же, с. 583.

(обратно)
--">