Уильям Блейк - Бракосочетание Рая и Ада

этой движущей миром силе,– вот что сковывает Гигантов невидимыми цепями. Ведь недаром говорится в пословице: «Не вышел храбростью, зато силен хитростью».

Таким образом, одни производят земные блага, другие их потребляют, причем потребителям кажется, будто они держат производителей земных благ в цепях, но это не так, ибо потребителям подвластна лишь одна сторона жизни, хотя они и думают, что владеют жизнью во всей ее полноте.

Однако те, кто производит земные блага, перестали бы их производить в таком изобилии, если бы те, кто их потребляет, не предавались безбрежному морю излишеств.

Некоторые могут спросить с удивлением: «А разве не сам Господь Бог, и только Он один, является источником изобилия?» Я отвечу на это так: «Бог обнаруживает свое существование и проявляет себя лишь через деяния жителей земных, то есть людей, и никаким иным образом».

Эти два типа людей – те, кто производит земные блага, и те, кто их потребляет,– существовали на земле во все времена, и им навсегда суждено оставаться врагами; те же, кто пытается их примирить, навлекают на мир наш погибель. Религия как раз и занимается тем, что старается их примирить.

Однако следует заметить при этом, что Иисус Христос вовсе не стремился объединить их – напротив, Он хотел отделить тех от других, как это следует из Притчи об овцах и козлах10! Христос так говорил: "Не мир пришел Я принести, но меч11".

Мессия – он же Сатана, он же Дьявол-искуситель – был, как когда-то считалось, одним из тех верховных существ, которые еще до Потопа были источником движущей миром силы.

Памятное видение

Ко мне явился Ангел и молвил такие слова: «О жалкий, неразумный юнец! Ты поступаешь ужасно! Ты поступаешь чудовищно! Подумай о пылающей Преисподней, на вечные муки в которой ты обрекаешь себя из-за избранной тобою стези».

На что я ответил ему: «В таком случае не хотел бы ты показать мне ждущую меня в вечности участь, дабы мы вместе с тобой поразмышляли над ней и решили, чей жребий лучше – твой или мой?»

И он повел меня через конюшню, а затем через церковь, после чего мы спустились в церковный сводчатый склеп, в конце коего была мельница. Пройдя через мельницу, мы вышли к пещере и утомительно долго, ощупью, пробирались вдоль ее извилистых стен, все ниже и ниже, пока перед нами не открылась необозримая, словно преисподние небеса, бездонная пустота. Когда, ухватившись за корни деревьев, мы повисли над сим безмерным пространством, я сказал такие слова: «Если не возражаешь, давай погрузимся в эту необъятную пустоту и посмотрим, не здесь ли кроется Провидение. Но если ты не решишься, я сделаю это сам». В ответ я услышал: «Не будь столь опрометчивым и самонадеянным, о дерзкий юнец! Нет нужды двигаться с места, ибо и отсюда будет виден твой жребий: он явится нашему взору, как только развеется мрак, и ждать остается недолго».

Так что я остался на месте, расположившись на верхушке огромного дуба средь переплетенных ветвей, в то время как Ангел висел, уцепившись за грибы, росшие на дереве головками вниз, над беспредельною бездной.

И вот, мало-помалу, сплошной мрак стал рассеиваться, и мы увидели под собой зияющую бездонную пропасть, в недрах коей полыхало багровое пламя и клубились, словно над пылающим городом, густые облака дыма. Где-то внизу, на огромном расстоянии от нас, повисло черное, но ослепительно яркое солнце, окруженное расходившимися от него во все стороны огненными тропами, по которым, вертясь, словно в танце, ползали гигантские пауки, гонявшиеся за добычей, представлявшей собой убегавших, а скорее уплывавших от них в бесконечную глубь существ преотвратительной формы, порожденных пронизывавшим все вокруг разложением. Воздух был буквально запружен ими, и казалось, что он из них состоит. Существа эти были дьяволы, имя коим – Демоны Воздуха. И тогда я спросил у моего спутника, в чем же заключается уготованный мне на веки вечные жребий, и он мне ответил: «Твой вечный удел – быть меж черными и белыми пауками».

Но в этот момент из пространства меж черными и белыми пауками вспыхнуло пламя и вырвалось облако дыма, ставшего стремительно опускаться вглубь и обволакивать черным саваном бездонные недра, так что они потемнели, словно штормовое море, катящее с оглушительным шумом волны. Теперь под нами ничего видно не было, кроме бушующей черной бури, но когда мы глянули на восток, то увидели между облаками и волнами низвергающиеся с высоты потоки крови с огнем, а на --">