Софроний Сахаров (архимандрит) - АЗ ЕСМЬ

испытанию. Наплыв разнообразных нехристианских мистических учений с Востока поколебал веру многих христиан (и даже некоторых священнослужителей-англикан) в истинности Откровения Нового Завета, в том, что путь к Богу лежит только через Христа. В то время на Западе вошло в моду смешивать, и даже подменять, христианскую аскетику в целом, и молитву в частности, различными психосоматическими методами и медитациями нехристианского Востока. Книга стала своевременной апологией христианской аскетики, но не столько на официальном межконфессиональном уровне, сколько на глубоко личном: для всех тех, кто в сердце неустанно «жаждет и алчет» правды-истины.

Сам Старец был в искреннем недоумении от такого сенсационного приятия его слова: «Как-то странно все это. Ведь то, что знаю я, знают все», — говорил он. С удивлением он пишет Марии, своей сестре: «То, что я написал в моей маленькой книжке, оказалось не только приемлемым для многих, но и вдохновляющим... Странно. Я получаю известия, что книга прошла во все материки: в Австралию, в Новую Зеландию, Канаду и в Индию: не говорю об Африке и Европе и других местах, о которых я, быть может, и не подозреваю». ^[6]

Это вдохновило, точнее, подтолкнуло старца на дальнейшую работу — написать о том, что он пережил, о личном опыте богопознания: «Я хотел бы так много работать... Теперь задумал написать в три и даже четыре раза больше». ^[7] Так вышли в свет книги «Видеть Бога как Он есть» и «О молитве».

После почти четырех десятилетий книга, наконец, достигла русского читателя. Проведенная исследовательская работа позволила восстановить близкий к изначальному русский текст, который был составлен по крупицам из многочисленных архивных рукописей и заметок. Некоторые фрагменты, которые, вероятно, о. Софроний добавил в процессе работы над переводом, пришлось перевести с английского. Так, представленный текст — это и не перевод, и не подлинник, а скорее «образ» книги-оригинала, сотканный из мыслей, слов и выражений самого Старца на основе английского текста и материалов, доступных в архиве монастыря. Некоторые главы (например, «Духовная молитва») сохранились в оригинале целиком.

Эта работа была далеко не простой. Богословское «дыхание» Старца никогда не знало стагнации: он часто возвращался к написанному ранее, добавляя, редактируя, подправляя. Поэтому в архиве можно часто найти несколько вариантов одного и того же текста, и при этом, что поразительно, каждая версия, вносящая тот или иной оттенок, обладает своей завершенностью и богословской отточенностью, причем настолько, что составитель часто терялся в выборе. Во всех случаях предпочтение всегда отдавалось слову самого Старца в ущерб, возможно, соответствия английскому переводу, когда при работе выбирался уже имеющийся в рукописях фрагмент, ближайший по смыслу. Тем не менее составитель убедился, что какую бы версию того или иного фрагмента ни использовать, окончательный текст все равно остается не умаленным в своей духовной силе: все это — слово Старца, которое родилось в глубочайшей молитве тотального покаяния, в смиренном преклонении пред величием Христа, во всеохватном порыве любви к Богу.

Выход в свет всякой духовной книги является радостным событием и для автора, и для издателя, но особенно для тех читателей, кто так ждет, так любит и так дорожит тем словом, в котором они находят для себя ответы, где и Кто есть «Путь и Истина и Жизнь» (Ин. 14, 6).

Иеромонах Николай (Сахаров)

Предисловие

Архимандрит Софроний (в миру Сергей Сахаров) родился в Москве, в 1896 году. С детских лет у него проявилась склонность к рисованию, что и определило дальнейший выбор деятельности в жизни. Наученный матерью и няней молиться, он легко проводил утро и вечер в долгой молитве.

С молитвой у него всегда была связана мысль о вечности в Боге. Молодой Сергей любил лежать в саду на скамейке и смотреть в голубое небо. Позднее он понял, что голубой цвет — есть образ трансцендентности: цвет неба, синий, не имеет себе подобного на Земле. Подобно тому как в молитве для него соединялись две реальности: Живого Бога и актуальность земной жизни, так и в искусстве (живописи): в его сознании доминировала мысль о проникновении в Божественную вечность чрез созерцание видимой реальности.

Однажды, когда Сергей был юношей семнадцати-восемнадцати лет, он под влиянием чтения книг о буддизме и иных видов восточной мистики --">