Алан Уотс - Дух дзен-буддизма

учителей – а это можно считать лишь попыткой рационально истолковать учение дзен – все записи сводятся к небольшому количеству диалогов (мондо)^[1] между учителями и их учениками. И они, кажется, уделяют очень мало внимания обычным стандартам логики и обоснованным рассуждениям, что на первый взгляд кажется бессмысленным. Также есть несколько комментариев к этим диалогам и большое собрание коротких стихотворений, которые можно увидеть на китайских и японских картинах, но с интеллектуальной точки зрения в них смысла не больше, чем в самих диалогах. Эти записи были настолько непонятными, что Вигер описал литературу дзен как «бесчисленное количество фолиантов, в которых есть лишь глупые, противоречивые ответы на вопросы. В них не найдешь необходимых сведений об их взаимоотношениях, которые нужно знать, чтобы понять содержание. Это всего лишь набор восклицаний, что вырвались из уст дураков, на мгновение вернувшихся из комы».

Это действительно легко – позволить внешнему облику ввести в заблуждение, ведь как высокие и низкие ноты не услышишь, так и, возможно, огромный смысл и бессмыслицу – не поймешь. Но дзен не собирается быть понятным или, иначе говоря, иметь возможность быть понятым разумом. Метод дзен заключается в том, чтобы озадачить, взволновать, поставить в тупик и изнурить разум, пока не станет очевидно, что познание – это только размышление. И он будет злить, раздражать и снова вытягивать эмоции, пока не станет ясно, что эмоции – это только чувство. И затем, когда ученик попадает в интеллектуальный и эмоциональный тупик, дзен заполняет пробел между заимствованным понятийным контактом с реальностью и непосредственным опытом. Для этого он пускает в ход лучшую способность сознания – интуицию, или буддхи, которую иногда еще называют «Око духа». Словом, цель дзен – акцентировать внимание на самой реальности, а не на том, как мы интеллектуально и эмоционально реагируем на эту реальность. Ведь она постоянно движется, растет и меняется; это нечто неопределенное, что называется «жизнь» – и она ни на секунду не остановится для того, чтобы мы смогли должным образом вписать ее в какую-либо строгую систему категорий или идей.

Поэтому тем, кто пытается писать о дзен, приходится сталкиваться с весьма необычными трудностями. Этот человек не объяснит, а только укажет; он может постоянно ставить задачи и давать намеки, которые, дразня читателя, в лучшем случае лишь немного приблизят его к истине, но в тот момент, когда он подходит к четкому определению, суть тут же ускользает, а определение становится всего-навсего философской концепцией. Дзен никак нельзя свести к «-изм» и «-логия»; дзен живой, и его нельзя вскрыть и изучить, как мертвеца. Поэтому, если мы сомневаемся в здравомыслии и вменяемости высказываний некоторых учителей дзен, позвольте нам, для начала, оправдать их и предположить, что в их абсолютном пренебрежении логикой все же есть мудрость. Так, учитель Уцзу^[2] говорит: «Разрешите мне привести пример из басни. Корова вылезает через окно. Ее голова, рога и четыре ноги прошли свободно, но только хвост не может. Почему не может?» Или, например, монах пришел к Цуншэню^[3] и сказал:

– Я только что прибыл в этот монастырь. Не могли бы вы дать мне какие-нибудь указания?

На что учитель сказал:

– Ты уже съел свой завтрак или еще нет?

– Да, съел, учитель.

– Тогда помой за собой посуду.

Говорят, что после этого разговора монах обрел просветление.

Безумие это или нет, но факт в том, что дзен серьезно повлиял на культуру Дальнего Востока, и если мы переведем его в мысль и действие – только тогда мы сможем проверить ценность нашего внутреннего духа, даже если это может показаться непонятным. Западные жители, должно быть, часто спрашивают себя, как же величайшие произведения искусства Дальнего Востока приобрели столь хитрое и необъяснимое свойство, которое делает их неповторимыми среди всех творений человеческого духа. Ответ кроется в дзен – в этом образе жизни, чья важнейшая роль в истории Китая и Японии до недавнего времени была недооценена Западом, и только недавно у нас появился ключ к тому, что такое дзен.

Глава 1 Происхождение дзен

Описать красоту заката человеку, слепому с рождения, так же невозможно, как и мудрецу подобрать нужные слова, чтобы объяснить мудрость тому, кто понимает меньше него. Ибо мудрость – не в их учении. Иначе каждый стал бы мудрецом, просто прочитав --">