Алексей Михайлович Величко - О нашей стратегии

событие случилось. Причем здесь «православная общественность» ?! И зачем приписывать ей влияние, которым она не обладает?! Со стороны это выглядит как известная сцена из кинофильма «Джек Восьмеркин – американец», где секретарь сельской комсомольской ячейки гневно говорит своим товарищам: «Прошел месяц, как мы отправили наше требование Чемберлену, а он до сих пор не ответил на наше письмо!». Или, уже по Чехову: «Говорим, едим, спорим, потом опять говорим, и все – с чистой совестью! Мухи уже дохнут от наших слов!».

Признаемся самим себе – слово у нас давно уже подменило собой дело. И, более того, с ним никак не соотносится. Приписывая своим публикациям, которые имеют совсем небольшой круг читателей, несуществующее влияние и силу, мы без всякого сомнения соотносим внешние события с собственными строками. Как будто изучила Администрация Президента РФ или Минобороны России пару наших статей и после этого, разделяя обеспокоенность патриотической общественности, решились на специальную военную операции в Украине. Мы пишем так, словно вся политическая элита России только ждет от нас каких-то идей, которые сама она не способна производить на свет, и учим, учим, учим, не особо задаваясь вопросом: востребован ли кем-либо этот «труд» ?!

Дела – нет, одни слова и поучения. Да и «слово» часто выходит какое-то лживое, неживое, неумное, и покоится на основе, нередко лишенной элементарных правил культуры и приличия. Достаточно просмотреть православные или патриотические сайты, чтобы обнаружить тотальную неспособность нашей «патриотической» аудитории воспринимать чужую точку зрения или отличное от своего мнение.

Согласимся, отсутствие культуры спора, когда другая позиция по тому или иному вопросу воспринимается либо как личное оскорбление, либо клеймится самыми негативными оценками- не самое завидное качество. Мы любим повторят Евангельские строки о любви, по которой все узнают в нас учеников Христа. Но, видимо, эта истина становится отдаленной абстракцией в наших устах или в строках, выходящих из-под пера «православных писателей». Какая там любовь? Хорошо, хоть нецензурная лексика пока еще не применяется в комментариях на православных сайтах.

Более того, легко, к сожалению, убедиться, что отсутствует не только культура спора, но и культура сама по себе. Равно как и интеллект, не подпитываемый ни знаниями первоисточников, ни специальной литературой по обсуждаемому вопросу. И лица, не написавшие в своей жизни ни строки, легко, без каких-либо колебаний и внутренних сомнений, позволяют себе публично давать оценки работам людей, десятилетиями занимающихся наукой и известных в профессиональных кругах. К сожалению, привычно наблюдать, как православные «специалисты» обо всем рассуждают на основе общих соображений, чего-то услышанного ранее, или вообще оперируют знаниями времен школьных учебников.

Самое удивительное то, что при этом реальные проблемы церковной жизни, о которых между собой не говорят только ленивые, словно по заранее заданной планке, упорно обходятся вниманием. Как будто в нашей Церкви нет проблем с организацией приходской жизни, взаимоотношениями между епископатом и пресвитерством, священниками и мирянами, нет случаев морального и телесного разложения и т.п. Мы любим показывать в сторону Рима и не без высокомерного самодовольства говорить о том, что «там», дескать, разврат, педофилия и гомосексуализм, поскольку латиняне сами об этом публично свидетельствуют. В том-то и дело, что они об этих мерзостных событиях открыто говорят, мы же делаем вид, будто ничего подобного у нас нет и быть не может. Хотя очень нередкие факты, кои мы не любим афишировать, говорят об обратном.

Не так давно двух правящих архиереев Русской церкви запретили в служении, отправив в монастырь на покаяние, мотивировав решение самым дискретным способом: «Признать епископа такого-то виновным в поведении, подпадающем, в том числе, под Апостольские правила 25 и 42». Нюанс, однако, заключается в том, что 25 Апостольское правило устанавливает наказание за качественно разные с точки зрения морали проступки: блудодеяние, клятвопреступление, воровство, а 42 правило – за пьянство и азартные игры.

Так за какие из них они были осуждены?! Не за тягчайшее ли, которое не называется вслух? Едва ли можно допустить, что пьянство – обычный грешок нашего духовенства носил в данном случае столь публичный характер, что это привело к расстройству --">