Николай Николаевич Розенталь - Христианство, его происхождение и сущность

жизнь, которая якобы ждет их после смерти. Отметим, что и все другие религии, возникшие и сложившиеся в классовом обществе, основаны на обязательной вере в так называемую «будущую жизнь», но нигде эта вера не занимает такого центрального места, как в христианстве. Вера в воображаемую, не существующую жизнь за гробом, где якобы сам господь бог по всей справедливости одних награждает за добродетели, а других наказывает за пороки, была создана фантазией людей, сознающих свое бессилие осуществить справедливое общественное устройство в реальной действительности. Социальные корни религиозной мечты о будто бы ожидающем нас всех посмертном божественном правосудии глубоко вскрыты В. И. Лениным в его замечательной статье «Социализм и религия». Ленин подчеркивал, что «религия есть один из видов духовного гнета, лежащего везде и повсюду на народных массах, задавленных вечной работой на других, нуждою и одиночеством. Бессилие эксплуатируемых классов в борьбе с эксплуататорами так же неизбежно порождает веру в лучшую загробную жизнь, как бессилие дикаря в борьбе с природой порождает веру в богов, чертей, в чудеса и т. п.»^[3].

СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ПРИЧИНЫ И ИДЕЙНЫЕ ИСТОКИ ВОЗНИКНОВЕНИЯ ХРИСТИАНСТВА

Христианские богословы совершенно неправильно утверждают, будто бы их религия возникла сразу, в готовом виде, как непосредственное откровение бога, воплотившегося на земле в образе идеального человека — Иисуса Христа. В действительности христианство складывалось в течение долгого времени и постепенно восприняло в себя многие существенные элементы более древних, языческих религий.

Основной предпосылкой возникновения христианства, как и других религиозных систем классового общества, явилось такое развитие социально-экономических противоречий, при котором угнетенные низшие слои населения после многих неудачных попыток собственными силами облегчить свою участь были вынуждены искать утешения в вере, надеяться на сверхъестественную помощь со стороны какою-либо благосклонного к ним божества. В течение II и I веков до н. э. в Римской империи неоднократно происходили грандиозные восстания рабов, которые, однако, каждый раз кончались жестокими поражениями вследствие недостаточной организованности и сознательности восставших. Наиболее серьезным и опасным для римских эксплуататоров-рабовладельцев народно-революционным движением было великое восстание рабов в Италии 73–71 годов до н. э. под предводительством Спартака, которого В. И. Ленин называет «одним из самых выдающихся героев»^[4] того времени. Но и это восстание также завершилось кровавым разгромом рабов.

Один из новейших исследователей истории раннего христианства французский ученый-коммунист Шарль Эншлен справедливо отмечает закономерную связь между поражением Спартака и резким подъемом мистических чаяний среди угнетенных масс божественного спасителя. «Можно сказать, — пишет Эншлен, — что Христос победил потому, что потерпел поражение Спартак. На смену земному мстителю пришел мститель небесный, апокалиптический; на смену общей борьбы — покорность судьбе, на место реальных надежд — отказ от всего земного и упования на небесное воздаяние»^[5].

Ожидание чудесного спасения от божества или какого-нибудь его представителя было особенно распространено в Иудее, маленькой стране Передней Азии, которая с середины I века до н. э. находилась под властью Рима. В иудейском (еврейском) народе издавна жили традиционные верования в божественных вождей — пророков, которые, начиная со сказочного Моисея, якобы доставляли своим соплеменникам великие победы над всеми их врагами. И теперь, томясь под жестоким игом римских императоров, иудеи страстно ожидали нового освободителя и верили, что сам бог пошлет им своего «помазанника», или по-еврейски — Мессию. Поскольку иудейское общество того времени было классовым, рабовладельческим, то различные слои этого общества, разумеется, представляли себе грядущего Мессию по-разному. Для господствующего класса населения Иудеи Мессия был прежде всего вождем иудейской рабовладельческой знати, которому предстояло не только освободить свою страну от иноземного захватчика, но даже подчинить ей чужие страны. Напротив, в глазах рабов и примыкавших к ним по своему положению беднейших свободных элементов Мессия являлся преимущественно избавителем народных низов от тяготевшего --">