Эрнест Альфред Уоллис Бадж - Египетская Книга мертвых

многочисленных богов и богинь, мифологических конструктов, символов, элементов египетского погребального ритуала текст останется непонятным нагромождением заклинаний и странных смысловых ходов. И наоборот, человек, знакомый хотя бы с базовыми принципами египетского мировоззрения и символического кода, откроет в «Книге…» бездонное море смыслов, поразительный рассказ о конечности смерти и богатейшее описание самой бессмертной сущности человека, которой и посвящен этот текст.

Условно можно разделить содержание «Книги мертвых» на четыре больших «блока». Первый блок — шествие погребальной процессии по некрополю, само погребение, молитвы, обращенные к Ра — богу солнца, и к Осирису — владыке иного мира («главы» 1–16). Второй — «выход в день», возрождение умершего, его триумфальная победа над силами хаоса и приобщение к тайнам богов («главы» 17–63). Третья часть — это окончательная трансформация умершего в бессмертное божество, приобщение его к команде и кругу спутников ладьи солнца, загробный суд и познание тайн жизни и смерти, которое позволит сущности человека «не умереть еще раз» («главы» 130–162). Наконец, завершающая часть посвящена прославлению умершего и того поразительного пространства, частью которого он теперь стал.

Очень важная часть свитков с текстом «Книги мертвых» — это виньетки, часто выполненные мастерски, ставшие восхитительным примером книжной иллюстрации на заре истории человечества. Известно, что часто писцы готовили свиток, оставляя для иллюстраций места, причем часто иллюстрации к более значимым частям текста, например к «главам» о загробном суде, исполнял более опытный художник. Часто, в том случае, если не удавалось уместить в той или иной части свитка полный текст необходимой главы, писец предпочитал сократить текст, но оставить место для виньетки; в XIX–X вв. до н. э. встречаются даже экземпляры «Книги мертвых», которые состоят только из рисунков. Загадочное пространство мира иного, полный трудностей путь души умершего, магические заклинания и формулы, диалоги с существами, обитающими в потустороннем мире, благодаря картинкам становились более понятными, доступными; их можно было понять и найти возможность, избежав опасностей, возродиться.

Папирус царского писца Ани, который лежит в основе этого издания текста, — потрясающий шедевр египетского искусства, многие виньетки которого не сходят со страниц художественных изданий о Древнем Египте. Читая «Книгу…», очень важно не забывать обращать внимание на иллюстрации, которые позволят глубже понять многие мысли, заложенные в свитке его древними авторами. Сегодня этот свиток — один из главных, бесценных шедевров египетского собрания Британского музея.

История обретения Лондоном папируса Ани — это колониальный детектив, главное действующее лицо которого — сэр Эрнест Альфред Уоллис Бадж (1857–1934), выдающийся ученый-ориенталист, авантюрист и многолетний хранитель восточных коллекций знаменитого музея. Ему были интересны и Египет, и Ассирия, однако на берегах Нила ему особенно везло: так, в 1888 году египетские торговцы, связанные с нелегальной перепродажей древностей, найденных в Луксоре, предложили ему свиток «Книги мертвых», который сразу поразил его красотой и очень высоким уровнем исполнения. «Вскоре после моего возвращения в Луксор как-то вечером я посетил с несколькими местными одно место на западном берегу, где были найдены папирусы, — пишет Бадж в книге воспоминаний. — Там я обнаружил в изобилии прекрасные и редкие вещи, а среди них — самый большой свиток папируса из тех, что я видел. Свиток был обвязан толстой папирусной веревкой и был в превосходной сохранности; глиняная печать, которая соединяла концы веревки, была нетронутой. Свиток лежал в прямоугольной нише в северной стене погребальной камеры вместе с несколькими каменными амулетами. Сломать печать и развязать веревку казалось тогда святотатством, однако, скопировав имя на оттиске печати, я сделал это, иначе понять содержимое папируса было бы невозможно. Мы развернули несколько футов папируса, совсем немного, так как он был чрезвычайно хрупким, и я был потрясен красотой и свежестью цветов на фигурах людей и животных, которые в тусклом свете свечей и разогретом воздухе гробницы, казалось, ожили. Отблеск сцены загробного суда показал, что свиток был большим и полным кодексом Пер-эм-херу, или “Книгой мертвых”, а многие колонки знаков --">