протодиакон Андрей Вячеславович Кураев - Миссионерский кризис православия

миссионерские методы, нет. И канонов о правильной миссии тоже нет. И споров о том, как донести Евангелие до других народов, не велось. Верный признак того, что и самой этой работы просто не было.

Так есть ли миссионерская традиция в Православии, и если да, то можно ли ей следовать так же, как мы следуем догматической традиции, иконописной или литургической?

Это вопрос не столько исторический, сколько богословский. Православное богословие порицает концепцию «догматического развития». Предполагается, что полнота Богопознания была дана апостолам. К апостольскому Богопознанию мы прибавить ничего не можем. Со временем могут уточняться лишь формы перевода этого таинственного (мистического) Богопознания на язык человеческой речи и культуры^[4].

Миссия не то что не чужда Церкви, а является ее основным призванием, и, значит, миссионерское предание в Православии должно быть. Но вот его оформления в ясные формулы и примеры до сих пор не произошло.

Каждый хоть малость богословски образованный православный христианин знает, как надо и как не надо мыслить о Христе. Знает, например, что можно сказать, что Христос несет на Себе наши грехи, но нельзя сказать, будто в Нем живет какой-то Его собственный грех. Но есть ли такое, столь же общепринятое в Церкви «миссионерское правило»? Есть ли такой опыт миссионерства, который бы в памяти и учении Церкви был закреплен как позитивный или негативный?

Если бы у нас было непрерывное и чтимое Церковью миссионерское предание, то среди великих годовых церковных праздников был бы день, посвященный воспоминанию и празднованию Нагорной проповеди.

Это вообще чрезвычайно интересный вопрос, относящийся к «основам православной культуры», — как и почему те или иные эпизоды новозаветной истории определяются в качестве предметов особой и торжественной ежегодной памяти, а другие евангельские страницы теряются в общем течении будничных чтений.

Почему у нас нет праздника изгнания торговцев из храма? Почему нет соответствующей иконы? Почему у католиков есть день Нагорной проповеди (1 мая), а для нас Христос учащий не стал предметом праздничных воспоминаний? Почему существует праздник поклонения веригам апостола Петра и не празднуется день обращения апостола Павла (у католиков — 25 января)?

(Еще вопросы о странностях нашей церковной жизни — почему у нас на каждом церковном прилавке лежат диски с записью сериала «Чудеса XX века», но не издаются сборники «Любовь XX века»?.. Почему на исповеди не спрашивают: «Не лебезил ли ты перед начальством? Не хамил ли меньшему?»)

Факты миссии, несомненно, в истории Церкви были, но отчего они не фиксировались? А если и обращали на себя внимание хронистов, то своим результатом, но не своим методом (исключение — метод чудотворения, для хронистов более важный, чем даже результат).

Был труд одиночек-энтузиастов. Даже по одному на столетие их не вспомнить. То есть, может, их было и больше, но в церковной памяти остался лишь с десяток имен. А такая ограниченность, согласитесь, характеризует и саму эту память, точнее, ее ориентированность, критерии, по которым она что-то в себе сохраняет, а что-то считает малозначащим^[5]. То, что в наших учебниках и святцах так мало послеапостольских миссионеров, означает, что церковное сознание (мэйн-стрим) не считало их труд чем-то значимым.

Кстати, и в трудах восточных Отцов не встретишь упоминаний о знакомых им священниках или епископах, которые в их время или чуть раньше отправились на миссию за пределы Империи.

Вот передо мной книга протестантского историка Филиппа Шаффа «История христианской Церкви». Во втором томе на почти шестистах страницах дан обзор исторического пространства длиной в 225 лет (100 — 325 гг.). Подчеркиваю: автор — протестант конца XIX века, а значит, человек, считающий миссионерство важнейшей частью церковной жизни и полагающий, что именно доимперское христианство было образцовым. Но глава о миссии занимает у него лишь 12 страниц. Больше материала не сохранилось…

Понимаю, что очень много источников по истории православного миссионерства утрачено. С упоминания о горьких потерях принято начинать изложение истории православной миссии^[6]. Это верно, что утраты огромны. Но если горели библиотека или архив, то со всеми находившимися в них книгами. Или же выгорали только миссиологические отделы? Однако аскетические «советы старцев» сохранились очень --">