Библиотека knigago >> Наука, Образование: прочее >> Языкознание >> Церковнославянский язык в Киевской Руси X—XI вв

Лев Петрович Якубинский - Церковнославянский язык в Киевской Руси X—XI вв

Церковнославянский язык в Киевской Руси X—XI вв
Книга - Церковнославянский язык в Киевской Руси X—XI вв.  Лев Петрович Якубинский  - прочитать полностью в библиотеке КнигаГо
Название:
Церковнославянский язык в Киевской Руси X—XI вв
Лев Петрович Якубинский

Жанр:

Языкознание

Изадано в серии:

неизвестно

Издательство:

УЧПЕДГИЗ

Год издания:

ISBN:

неизвестно

Отзывы:

Комментировать

Рейтинг:

Поделись книгой с друзьями!

Помощь сайту: донат на оплату сервера

Краткое содержание книги "Церковнославянский язык в Киевской Руси X—XI вв"

Аннотация к этой книге отсутствует.

Читаем онлайн "Церковнославянский язык в Киевской Руси X—XI вв". [Страница - 3]

стр.
этого слова, и другие: корабль, кубара; в договоре 944 г. находим заимствованное из греческого слово грамота в значении „деловая бумага“, в то время как в договоре 911 г. в соответствии с этим словом употребляется только славянский кальк писание.

174. То обстоятельство, что договоры различаются по особенностям своего языка и стиля, имеет большое значение. Дело в том, что некоторые учёные, в том числе акад. Истрин, утверждали, что переводы договоров сделаны одним лицом и притом лишь в начале XII в.; переводчиком договоров был, по их мнению, составитель „Повести временных лет“; он будто бы нашёл греческие оригиналы договоров в киевской великокняжеской канцелярии, перевёл их и включил в состав своего летописного свода под соответствующими годами. Таким образом, по их мнению, язык наших договоров — это язык составителя „Повести временных лет“, литературный язык начала XII в. По мнению акад. Истрина и др., договоры вовсе не могут быть источниками для суждения о литературном языке Киевской Руси X в.

175. Если бы акад. Истрин и другие были правы, то язык и стиль договоров должен был бы быть однороден. Но этого нет. Больше того, под 907 г. летописец от себя, своими словами, пересказывает часть договора 911 г., и вот язык этого пересказа как раз и сближается с литературным языком начала XII в., отличаясь от языка текста договоров, данного под 912 и 945 гг. Мнение акад. Истрина и его единомышленников оказывается, таким образом, совершенно неправильным.

176. Мы видели, что в тексте наших договоров, написанных на церковнославянском языке, имеются отдельные древнерусские элементы. Это объясняется тем, что договоры переводились русскими; следовательно, в Киевской Руси первой половины X в. были русские люди, владевшие греческим языком и умевшие переводить с греческого на церковнославянский. Это свидетельствует об относительно высоком уровне развития культуры в первой половине X в. Правда, некоторые лингвисты предполагали, что переводы договоров на церковнославянский язык были сделаны болгарскими переводчиками. Но для такого предположения нет никаких оснований.

177. Известно, что скандинавский по происхождению элемент среди киевской знати и киевских купцов первой половины X в. был довольно сильным. Так, например, имена всех послов, подписавших договор 911 г. от имени князя Олега (Карлъ, Ингелдъ, Фарлофъ, Руалдъ и др.), не славянские, большинство из них явно скандинавские. Между тем перевод договора 911 г. сделан на церковнославянский язык. Что это значит? Это значит, что языком великокняжеской канцелярии Олега был церковнославянский язык. Это значит, с другой стороны, что несмотря на скандинавское происхождение некоторой части киевской знати, Киевская Русь выступает в начале X в. даже в своей правящей верхушке как славянское государство. Скандинавы, приспособляясь к существующему в Киеве положению вещей, принуждены пользоваться славянской письменностью, распространённой уже и у других славянских народов. Весьма вероятно, что, появившись в Киеве в конце IX в., Рюриковичи и их окружение уже застали здесь славянскую письменность, которую и принуждены были принять.

178. От XI в. мы не имеем никаких документов киевских княжеских канцелярий (ни подлинных, ни копий). Однако есть некоторые основания полагать, что, по крайней мере в начале XI в., языком киевских княжеских канцелярий продолжал оставаться церковнославянский язык. Так, на монете Владимира (ум. в 1015 г.) читаем надпись: „Владимиръ на столъ“, где имя князя дано в церковнославянской форме (не Володимеръ). На монете Ярослава (в бытность его ещё новгородским князем, т. е. до 1019 г.) читаем: „Ярославле съребро“; в этой надписи форма съребро является заведомо церковно-славянской; русская форма была сьребро или серебро; форма съребро (с ъ) встречается в некоторых старославянских памятниках. Косвенным указанием на первоначальное господство церковнославянского языка в государственных актах Киевской Руси являются некоторые церковнославянские элементы в позднейших документах, написанных уже на древнерусском языке. Но об этом подробнее см. ниже (в §649 и сл.).

От времён Владимира до нас не дошло никаких письменных документов, ни копий с них. Но, как кажется, в „Повести временных лет“ (Лаврентьевская летопись) под 996 г. сохранилась цитата летописца из одного, очевидно, известного ему юридического документа Владимирова времени, а именно из грамоты
стр.

Оставить комментарий:


Ваш e-mail является приватным и не будет опубликован в комментарии.