Джон Джулиус Норвич - История Византийской империи. От основания Константинополя до крушения государства

1453 года. Этот период гораздо дольше времени, отделяющего нас от норманнского завоевания Англии в 1066 году. Он должен казаться долгим всем, кроме астрономов и геологов; и если кто-то сочтет меня безрассудным за попытку осветить его в одной книге, то я могу лишь сказать, что согласен с таким мнением. Когда больше десяти лет назад я начал писать историю Византии, у меня не было подобных мыслей; я, как всегда, только следовал совету Червонного Короля из «Алисы в Стране чудес»: «Начинай сначала и продолжай до тех пор, пока не дойдёшь до конца: тогда и остановись!»^[1] Результатом той работы стали три тома, опубликованные с 1988 по 1995 год и насчитывавшие в общей сложности около 1200 страниц – в среднем по одной странице на каждый год истории Византии (ради ясности и точности следует отметить, что в книге я должен был рассказать о событиях, предшествовавших возникновению империи, а также о том, что произошло через несколько лет после ее падения).

Первый из этих томов описывал историю империи от ее основания до образования западной соперницы – Священной Римской империи, включая коронацию Карла Великого в Риме на Рождество 800 года. Во втором томе рассказывалось об успехах Византии на протяжении правления ослепительной Македонской династии до апогея ее мощи под властью Василия II Болгаробо́йцы, однако заканчивался том на дурном предзнаменовании – первом из трех великих поражений в византийской истории, которое империя потерпела от турок-сельджуков в битве при Манцикерте в 1071 году. Третий и последний том описывал, каким судьбоносным оказалось это поражение. Оно лишило Византию большей части Малой Азии – главного источника ее людских ресурсов, ослабило ее и довело до такой степени обнищания, что через сто с небольшим лет она оказалась не в силах противостоять стремительной атаке участников Четвертого крестового похода (до абсурда нелепое название!)^[2]. Это бесстыдство и последовавшие за ним 56 лет латинского правления оказались вторым ударом, от которого империя так и не оправилась. История последних двух веков существования Византии, оказавшейся в тени на фоне расцвета династии Османской империи в Малой Азии, наполнена пессимизмом, и лишь последняя глава, при всем ее трагизме, вновь поднимает дух – как неизбежно должны заканчиваться все рассказы о героизме.

Однако в наши дни 1200 страниц – слишком много для большинства читателей. Мне подсказали, что многие люди, которых отпугнет мысль о целой трилогии, с радостью воспримут ту же историю, сжатую до размеров одного тома. В результате появилась книга, которую вы держите в руках. Сокращение изначальной истории на две трети стало долгой и трудной задачей, которая часто казалась мне настоящим детоубийством. В процессе работы мне пришлось пожертвовать многими историческими анекдотами, отступлениями и описаниями, не говоря уж о довольно большом количестве удачных шуток, однако этот сокращенный текст может больше оригинала претендовать на лаконичность. Если ему удастся пробудить у читателей интерес, а еще лучше воодушевление по отношению к странному, диковинному, но бесконечно увлекательному миру Византии, то он вполне стоил затраченных на него усилий.

Я воспринимаю себя человеком, скользящим на коньках по поверхности. Готовя сокращенное издание, я словно сменил коньки на корабль на воздушной подушке. Впрочем, могу заверить читателей: и в этой книге история Византии рассказана полностью. Ни одно из событий первостепенной важности не упущено. Если же темп повествования порой будет казаться несколько головокружительным, а факты слишком многочисленными и быстро сменяющими друг друга – что ж, в таком случае вы можете обратить внимание на трилогию.

Джон Джулиус Норвич

Касл-Ком, октябрь 1996 года

Пролог

Общепринятый вердикт, который история вынесла Византийской империи, гласит, что она – без всяких исключений – представляет собой самую что ни на есть низменную и презренную форму, которую когда-либо принимала цивилизация… Не было ни одной другой долговечной цивилизации, которая была бы настолько лишена любых форм и элементов величия… Ее пороки были пороками людей, которые утратили мужество, не научившись добродетели… Рабы, и притом добровольные рабы – и в своих мыслях, и в своих поступках, – они были погружены в чувственные удовольствия и самые

--">