Библиотека knigago >> Наука, Образование: прочее >> Социология >> Введение в медиологию


СЛУЧАЙНЫЙ КОММЕНТАРИЙ

# 1589, книга: Не от Мира Сего 4.
автор: Александр Михайлович Бруссуев

"Не от Мира Сего 4" - четвертая часть увлекательной фэнтезийной серии Александра Брусуева. Этот том продолжает историю Тая Тэннисона, попавшего в уникальный магический мир. Тай продолжает свое путешествие, стремясь овладеть своими магическими способностями. Он встречает новых союзников и врагов, сражается с монстрами и преодолевает сложные препятствия. Тай должен столкнуться со своим прошлым и принять решения, которые могут повлиять на судьбу всего мира. Тай остается...

Режи Дебре - Введение в медиологию

Введение в медиологию
Книга - Введение в медиологию.  Режи Дебре  - прочитать полностью в библиотеке КнигаГо
Название:
Введение в медиологию
Режи Дебре

Жанр:

Социология

Изадано в серии:

Образ общества

Издательство:

Праксис

Год издания:

ISBN:

978-5-901574-76-8

Отзывы:

Комментировать

Рейтинг:

Поделись книгой с друзьями!

Помощь сайту: донат на оплату сервера

Краткое содержание книги "Введение в медиологию"

Режи Дебре — известный французский политический теоретик левой ориентации, соратник Че Гевары и советник президента Франсуа Миттерана. В 1990 г. он предложил термин «медиология» для обозначения нового учения о средствах передачи знания и традиций, т. е. культурных благ. В работе «Введение в медиологию» (2000), Дебре, опираясь на достижения современной французской философской и социально-научной мысли, предлагает широкий спектр новых понятий и подходов, призванных объяснить процессы коммуникации, происходящие в современном мире.
Целью медиологии не является передача каких бы то ни было сообщений. Она довольствуется изучением процессов, с помощью которых сообщение посылается, циркулирует и «находит адресата». Она не способствует распространению никакой веры. Она стремится лишь помочь понять, как и посредством каких организационных принципов мы веруем. Это не доктрина, соотносимая с каким бы то ни было фундаментом. Она ограничивается задаванием вопросов об условиях взлета доктрин (религиозных, политических или моральных) и о причинах возникновения ученого авторитета.
Эта площадка для критики, само собой разумеется, представляет собой полную противоположность «большому повествованию» тех, кто убаюкивал нас грезами о лучшей жизни.
Медиология не несет ни благой вести, ни освобождения, ни исцеления. Она не обещает ни малейшего избытка власти, престижа или счастья. Не обещает и возвышения в обществе.
В противоположность большинству «научных идеологий», сформировавших школы и авторитет с начала Промышленной революции, медиология не может считаться ни авторитетом, ни панацеей. И если медиология может - то тут, то там - осуществить более точную наводку на пока еще расплывчатые зоны социальной жизни, то она все-таки достаточно осведомлена о становлении идей, и поэтому, с одной стороны, не подвергает сомнению действенность научной критики, а с другой, не воображает, что выигрыш, полученный в сфере познания, может возыметь спонтанный освободительный эффект в отношении нашего коллективного бреда.

«Я не создал ничего нового, я всего лишь передавал наставления древних».
Конфуций, Беседы, VII, 1
Особую благодарность я выражаю Франсуа Дагонье, за постоянную и щедрую поддержку; Даниэлю Бунью, Франсуа-Бернару Юйгу, Морису Сашо, Монике Сикар и Доминику Пайни, за ценные замечания и предложения; всем членам комитета редакции Cahiers de médiologie за непрерывный вклад в работу.
Без них этот опыт синтеза не смог бы увидеть свет — до такой степени верно, что медиология подобна командным видам спорта.

Читаем онлайн "Введение в медиологию". [Страница - 2]

зрения — возможности его сгорания на огне или растворения в кислотах; с биологической точки зрения — возраст и породу дерева, из которого изготовлена древесина; наконец, с точки зрения гуманитарных наук, происхождение и функционирование стола для людей»[1]. Если мы рассмотрим обширный спектр «гуманитарных наук», то увидим, что каждая из них вошла в человеческий род своим путем — и тем самым каждый индивид с течением времени получает несколько «удостоверений личности», в зависимости от планов среза. Каждая дисциплина вычерчивает на одном и том же антропологическом фоне ярко выраженную и привилегированную фигуру, референцию в новом разрезе. Это «сечение» объективного реального (такой термин принят подразделениями нашего Национального Совета университетов, или CNU) раз за разом черпает всё новые темы из человека, тем не менее, остающегося уникальным, глобальным и цельным. Ибо назначение теоретической работы — разъединять то, что смешивает практика. После двух столетий усилий мы уже достаточно хорошо знаем человека говорящего (лингвистика), желающего (психоанализ), производящего (экономика), входящего в группы (социология), рассчитывающего (когнитивные науки); управляющего или управляемого (политические науки), учащегося или преподающего (педагогические науки) и т. д. А с какой «темой» имеет дело медиология? Не исключая того, что называют «коммуникацией», она более конкретным образом интересуется человеком передающим. Поскольку этого последнего мы знаем гораздо меньше, чем ранее перечисленных, нам необходимо сделать чуть более оригинальное или «смещенное» усилие по отношению к предыдущим точкам зрения.

«Оригинальное» не означает ни «чуждое», ни «исключительное». Угол зрения, предполагаемый передачей относительно человеческой реальности, очевидно, не является исчерпывающим (сводящим все прочие виды поведения к состоянию эпифеноменов, обладающих некоей изначальной сущностью — как в других науках слово, желание, труд и т. д.). Не является он и дизъюнктивным, т. е. требующим от каждого наблюдаемого качества, чтобы оно принадлежало либо к своему плану, либо к какому-нибудь другому (при невозможности перескакивания и смешения). Одна и та же реальность может изучаться согласно сразу и отдельным друг от друга, и совместимыми планами. Тот или иной естественный язык, к примеру, может анализироваться как средство коммуникации, позволяющее живым собеседникам способствовать их взаимопониманию. Но у этого языка есть еще и функция передачи, которую берет на себя, в особенности, его графика (латинский и кириллический алфавиты, китайские идеограммы, корейский хангыль[2] и т. д.), в том, что, конденсируя коллективную память той или иной исторической группы, она увековечивает некую «базовую идентичность», общую всем, кто использует родной язык — систему значений, позволяющую определенной группе живых почувствовать общность сопринадлежности с мертвыми, принадлежавшими той же группе. В первом случае в качестве материала — синхроническим образом — берутся интеракции между индивидами; во втором, с диахронической точки зрения, интеракции между поколениями. Но речь всегда будет идти об одном и том же языке.

Термин «коммуникация» изведал в наши дни чрезвычайно счастливую судьбу (по причинам, которые мы рассмотрим впоследствии). Чтобы добраться до Континента «передачи», который невидим невооруженным глазом и, подобно всем оперативным понятиям, не может быть познан «просто так» из непосредственного опыта, нам необходимо преодолеть горизонт «коммуникации». Несмотря на то, что он нам хорошо знаком, и несмотря на его права благородства, или, скорее, из-за них, это будет нашим первым «эпистемологическим препятствием». Такое преодоление уже не будет забвением или небрежением. Оно примет форму интеграции в более сложное целое. Коммуникация представляет собой момент более длительного процесса и фрагмент более обширного множества, которые мы — по договоренности — назовем передачей [transmisson]. Всякое распределение дисциплин имеет в виду — в качестве первого шага — некоторые терминологические решения.

К термину «передача» мы отнесем все, что имеет отношение к динамике коллективной памяти, а к термину «коммуникация» — обращение сообщений в некий заданный момент. Или же, углубляя противоположность, мы скажем, что коммуникация состоит в переносе информации в пространстве в пределах одной и той же --">

Оставить комментарий:


Ваш e-mail является приватным и не будет опубликован в комментарии.