Григорий Спичак - BLOGS

того, как мы по итогам проверки устроили совещание в Минсоце и скандал. Рука руку моет. Тогдашний министр по соцвопросам был почему-то сильно занят поездками в Германию, в Финляндию, в США (на планёрках умилялся увиденным отношением к инвалидам и социально незащищённым гражданам в тех странах), а в Кунибе изменилось только одно: тогда, в 1993-м хлеб начали привозить пять раз в неделю. Мы с врачом В.Толстовым «хлопнули дверью» - ушли из министерства.

В 1995 году газета «Вечерний Сыктывкар» сообщала цифру, которая прозвучала на одной из планёрок администрации. 176 семей Сыктывкара недоедало в тот период. «Недоедало» -это голодовало. Официальную цифру смело можно умножить, как минимум, на четыре. Даже сейчас, пятнадцать лет спустя, картина будет всё-таки другой. Но важно помнить, что смысл хлеба всё тот же. А отношение, увы, бросовое...

Мне повезло

Когда-то в молодости, когда страна Советов отказалась от советов и распадался СССР, я услышал историю одного старика-литовца, который жил у нас где-то в одном из лесных посёлков. Ему пришло письмо из Литвы, в котором сообщалось, что по реституции - по возврату незаконно отнятого во время революции и национализации в его стране имущества -государство Литва готово ему вернуть... пакгаузы и портовые дома, торговые склады где-то на побережье и даже возможность получить деньги за пароходы, которые у него были. Что-то там у его отца было и на счетах банков то ли в Австрии, то ли в Австралии. Семидесятилетний старик в то время работал пекарем, и вот в одночасье он мог стать миллионером. Наследник он был основной и один, остальные претенденты были дальние родственники.

Говорят, что, когда старику пришло письмо, он допёк хлебы своей смены, был, говорят, от нервов необычно румяный-румяный. Вечером, уже в темноте, он пошёл по глубокому снегу на кладбище и долго сидел у могилы своей жены. Долгодолго. Вечером к нему заходили соседки и видели, что он бесконечно курит трубочку, разговаривать не хотел... А утром вышел на работу. И продолжал работать всё так же - бледный и седой.

Он написал письмо туда - на родину, в Литву. Что в том письме, мы не узнаем. Но соседям объяснил просто. «Я хочу тут печь хлеб людям... Что я буду делать там? Два-три года трепать нервы с этими миллионами? Ходить с документами среди незнакомых людей и доказывать, что я - это я? Или лежать кверху пузом совсем в незнакомых странах и пялиться на чужую жизнь? И потом умру далеко от моей Анны?.. Моя жизнь здесь, потому что я здесь пеку хлеб».

Меня потрясла простота ответа и простота чрезвычайно ёмкого образа. «Я здесь пеку хлеб - и здесь моя жизнь». В районной газете написали немножко с пафосом: «Здесь я нужен людям», - но нам неизвестно, имел ли в виду тот старик «нужность» в рабочем смысле, а вот в скрытом, внутреннем смысле точности своего служения судьбе и Богу - это он имел в виду точно. Такими поступками не обманешь. Умер он меньше чем через два года. И положили его рядом с его Анной.

Теперь уже не помню, о каком же посёлке и каком старике писали, но где-то на простом сельском кладбище лежит старик, который помог мне когда-то правильно понимать судьбу и смыслы жизни на земле. Я хочу так же. Быть на месте: где родился, там и пригодился, - не изменять судьбе и дорогам, которые дал тебе Бог. И печь свой хлеб. Причём про хлеб я долгие годы мечтал буквально. И судьба дала мне возможность поработать с хлебом: я пять лет потрудился менеджером по продажам на хлебокомбинате.

«Не мечтай, а то намечтаешь...» - есть такая саркастическая поговорка. И всё-таки здорово: я уверен, что и в последний свой год на земле испеку я-таки хлеб. И угощу соседей. По-домашнему, может быть, простенько как-то, но всё-таки...

--">