Марк Моффетт - Человеческий рой. Естественная история общества

видел, как мои сограждане американцы с одинаковым дискомфортом, недоумением и, временами, гневом относятся к чужим. Первая реакция обеих сторон – мысль о том, насколько чужой этот человек, несмотря на абсолютное сходство: люди с двумя руками, двумя ногами и желанием любить, иметь дом и семью.

В «Человеческом рое» я исследую принадлежность к обществу как особую составляющую нашего чувства собственного «я», которую следует рассматривать (на чем я подробно остановлюсь в последних главах) вместе с принадлежностью к расе и этносу – характеристиками, которые могут иметь такое же первостепенное значение и эмоциональную привлекательность. Растущая значимость наших обществ, а также этносов и рас в сравнении с другими аспектами нашей идентичности может показаться абсурдной. Лауреат Нобелевской премии, экономист и философ Амартия Сен, например, пытается разобраться, почему люди уничтожают свою идентичность в угоду группам, которые становятся важнее всего остального. Приводя в качестве наглядного примера ожесточенные конфликты в Руанде, Сен сожалеет, что «на рабочего хуту из [столицы] Кигали, возможно, оказывается давление, чтобы он считал себя исключительно хуту, и его подстрекают убивать тутси, хотя он не только хуту, но и кигалец, гражданин Руанды, африканец, рабочий и человек»^[5]. Подобное разделение и классификации иного рода – одна из тем следующих глав. Когда убеждения, касающиеся представлений о том, что есть общество и кто к нему принадлежит, вступают в конфликт, подозрительность растет и связи рушатся.

На ум приходит слово «трайбализм», указывающее на людей, объединенных чем угодно: от любви к гонкам до отрицания глобального потепления^[6]. Представление о «племени» в этом неточном значении термина – частая тема книг-бестселлеров. Тем не менее, когда мы говорим о племени горцев Новой Гвинеи или о трайбализме по отношению к нашим собственным связям с обществом, мы имеем в виду пожизненное чувство принадлежности, которое порождает любовь и преданность по отношению к своим, но при этом, выражаемое по отношению к чужакам, способно разжигать ненависть и вести к разрушению и отчаянию.

Прежде чем перейти к этим темам, мы обратимся к самому основному вопросу: что такое общество? Как мы увидим, быть социальным, то есть по-настоящему связанным с другими, – это одно, и совсем другое – ситуация, гораздо реже встречающаяся в природе, когда вид поддерживает отдельные группы, называемые нами обществами, которые сохраняются на протяжении жизни многих поколений. Быть частью общества – это не вопрос выбора; люди, считающие себя его членами, обычно видны всем. Посторонних, с их чужеродностью, безошибочно определяемой по внешнему виду, акценту, жестам и отношением ко всему – от свинок до вопроса о том, считаются ли чаевые оскорблением, – допускают с трудом. И тогда, во многих случаях, чужаков полностью принимают лишь по истечении времени, даже через десятки или сотни лет.

За исключением наших семей, наши общества – это единственные объединения, которым мы чаще всего клянемся в верности, за которые сражаемся и умираем^[7]. Но в повседневной жизни главенство обществ редко является очевидным и представляет лишь часть нашего самоощущения и осознания, чем отличаются другие. Мы присоединяемся к политическим партиям, книжным клубам, группам игроков в покер, подростковым компаниям – это элемент нашего повседневного опыта. Даже путешествуя в одном туристическом автобусе, люди могут чувствовать бо́льшую сплоченность и какое-то время более низко оценивать пассажиров других автобусов. В результате такая группа, возможно, даже способна плодотворно решать насущные проблемы^[8]. Предрасположенность к присоединению к группам формирует нас как личностей и является предметом многочисленных исследований. А тем временем наше общество бурлит, но мы не обращаем на это внимания, как на биение сердца и дыхание. Конечно, общество выступает на передний план во времена совместных трудностей или величия. Война, атака террористов или смерть лидера может сформировать мировоззрение целого поколения. Но даже в периоды, не насыщенные событиями, общество определяет атмосферу наших будней, влияет на наши убеждения и формирует наш опыт.

Размышления об иногда непреодолимых различиях между обществами – будь то толпы жителей государств, занимающих целый континент, как США, или местные племена Новой Гвинеи – --">