Герман Алексеевич Назаров , Виталий Иванович Севастьянов , Геннадий Александрович Скуридин - Выход человечества в космос (15 лет со времени первого полета человека в космос).

Мильтон
Райт, бился об заклад о невозможности построить пусть
самый обыкновенный, наипростейший самолет. И не
имея никакой другой возможности, не зная никакого
другого средства преодоления притяжения Земли, человек устремлялся к звездам на крыльях своей невообразимо богатой фантазии.
«Я пишу о том, что никогда не видел, не испытал и
не узнал от другого, чего нет и не может быть на свете,
и поэтому мои читатели ни в коём случае не должны
верить мне», — с этого опровержения начинался первый
рассказ о путешествии на Луну, который был написан
восемнадцать веков назад Лукианом Самосатским. Гораздо позже, уже после того, как Галилей обратил к небу свой телескоп и Кеплер в своих мечтах «обнаружил»
живые существа на Луне, Сирано де Бержерак отправил к ночному светилу «железный экипаж», снабженный
пороховыми ракетами, а еще позже Жюль Берн описал
свой знаменитый рейс из пушки на Луну. И лишь на рубеже двадцатого столетия, когда в 1896 г. глухой учитель из далекой Калуги (этот Бетховен космических
мелодий!) сделал вывод, что единственным техническим
средством для преодоления притяжения Земли является ракета, только тогда звездная мечта человечества обрела, наконец, осязаемую реальность.
К этому времени был уже широко известен принцип
действия пороховой ракеты: с незапамятных
времен
люди любили устраивать фейерверочные представления,
не придавая никакого значения той силе, с помощью которой эта примитивная ракета поднимается вверх, рассыпаясь красочными огнями. Но именно К. Э. Циолковский впервые понял, что здесь действует та сила, котор а я в будущем позволит человечеству сделать, свой первый шаг к звездам. «Такие жалкие явления, — писал в
1911 г. К. Э. Циолковский про фейерверки,— мы обыкновенно и наблюдаем на земле. Вот почему они никого
не могли поощрить к мечтам и исследованиям. Только
разум и наука могли указать на преобразования явлений в грандиозные, почти непостижимые чувству». В
этом-то и состоит исключительная гениальность велико7

го .мыслителя, увидевшего обыденные явления совершенно по-новому, обнаружившего в них то средство, с помощью которого будет сформировано новое направление человеческой деятельности.
Но К. Э. Циолковский не только предвидел ракетную
технику космического двадцатого века (в какой-то степени ее «угадали» и Сирано де Бержерак, и другие мыслители), но он также обосновал свое предвидение, создав целую науку — науку о полетах в космос, и тем самым стал подлинным основоположником теоретической
космонавтики. Позже Ю. А. Гагарин скажет: «...Циолковский перевернул мне душу. Это было посильнее и
Жюль Верна, и Герберта Уэллса, и других фантастов.
Все сказанное ученым подтверждалось наукой и его собственными опытами».
Сейчас, когда полеты на Луну стали для нас вполне реальными и, в некотором смысле, обыденными, когда формула Циолковского и число Циолковского являются вполне привычными для нашего слуха, когда за,слуги К. Э. Циолковского в области космонавтики признаны во всем мире, трудно даже представить себе все
величие подвига великого мыслителя, который, осмеянный и непонятый в дореволюционной России (даже
Н. Е. Жуковский дал отрицательный отзыв на один из
его проектов!), жил и творил для будущего человечества. Мы можем лишь восхищаться тем зарядом духовной силы, который был заложен в его исследованиях,
предвосхитивших для человечества новую эпоху великих «географических открытий», но уже не на просторах
океанов, омывающих землю, а в космических глубинах
Солнечной системы.
Такие гениальные натуры, как К- Э. Циолковский,
предстают перед человечеством как особые нравственные категории. Каждый из этих людей оставил нам в наследство удивительные человеческие свойства, углубив
наше восприятие и чувства. Бесконечное множество фактов, сейчас для нас совершенно тривиальных, были когда-то гениальным прозрением выдающихся людей, стоявших в этом смысле значительно выше своих современников. Даже тот первобытный человек — охотник с его
примитивным пониманием мира, углубляясь в непроходимые чащи лесов и делая первую за)рубку на дереве,
чтобы по ней найти дорогу обратно, — был гениальней
8

других, таких же охотников, как он, ибо первым сделал
эту зарубку как столбовой указатель в будущее!
Прекрасно сказал о К. Э. Циолковском другой замечательный ученый и его друг A. JI. Чижевский: «...В своих делах --">